Но кто же знал, что мир перевернется
Шрифт:
– В трудовой книжке отметки нет, писать не о чем.
Анютка усмехнулась, Саша нервно поправил очки. Разговор этот ему очень не нравился, но приходилось терпеть. Олег отвернулся к расчерченному дождевыми штрихами окну, и смотрел на лес, что тянулся вдоль обочины дороги.
В поселок приехали уже в сумерках. Туман мешался с дымом, дома еле виднелись в сизой дымке. В окнах «своего» Олег заметил свет, Саша с Анюткой переглянулись, и та сказала:
– Это баба Вера, ей идти некуда. Там все мокрое и грязное. И стекла выбиты. Мы ей разрешили тут посидеть, если ты не против.
Дверь открылась, и на крыльцо вышла пожилая женщина. Постояла, присматриваясь к людям, и принялась спускаться по ступенькам. Олег пошел ей навстречу. Та остановилась, тяжело дыша, подняла голову, поправила седые растрепанные волосы. От ее одежды пало дымом и гарью, а у ног терлась белая кошка, и жалобно мяукала, глядя на людей.
– Погодите, – сказал Олег, – оставайтесь, если хотите. Я сюда нескоро перееду, можете пока тут пожить. Вы же не против?
Он обернулся на Медведевых, и Анютка крикнула:
– Нет, конечно! Мы тут не живем! И вообще ты теперь хозяин, ты и решай!
Вопрос решился моментально. Баба Вера расплакалась, ее под руки быстро завели в дом, оставили привезенные продукты. Олег незаметно подсунул старухе в карман половину налички, что была с собой, отдал старухе ключ от входной двери.
– Через неделю приеду, – сказал он на прощанье. – Тут скоро люди работать будут, вы уж присмотрите, чтоб все в порядке было.
Понимал, что с бабки толку много не будет, но хоть какой-то пригляд за работягами нужен. Сам хорошо, если раз в неделю появится, работы невпроворот. Анютка думала о том же, махнула Олегу на прощанье из окна машины:
– До завтра! И не опаздывай, солдат удачи!
Саша резко дал по газам, «паджеро» покатил по мокрой щебенке и скоро пропал из виду. Олег попрощался со старухой, и поехал домой.
Держался в правом ряду, не торопился, все прикидывал в уме, хватит ли тех денег, что должен ему Мартынов. Получалось, что вполне себе достаточно, и даже кое-что останется. Можно будет отложить на поездку, как и обещал Митьке. А то и в сентябре рвануть: черт с ней, со школой, высшую математику в первом классе на задают, ничего не случится за пару недель. С собой учебники можно взять, в конце концов. И уломать начальство подписать заявление на отпуск, впрочем, упрашивать долго не придется. Начальник отдела сам нацелился поехать на Кастберг вместо Олега, и с радостью отпустит подчиненного с глаз долой, опасаясь, как бы тот не передумал. Вот как так вышло, что опыта и навыков работы «в поле» у заместителя больше, чем у начальника? Неудивительно, что норвеги именно Нестерову вызов прислали. Смешно получается…
Зазвонил в кармане мобильник, Олег посмотрел на экран. Номер был незнакомый, Олег нажал «отбой», но мобильник почти сразу ожил снова. Определился тот же номер, и кто-то с той стороны был очень настойчив. Олег решил ответить.
– Добрый вечер. Я Нестерову звоню, – устало проговорил какой-то мужик.
– Я самый, – отозвался Олег и прислушался. Фоном к их разговору были голоса, пиликанье гудков, шум машин – обычные звуки улицы.
– Капитан полиции Лосев беспокоит, – назвался собеседник. Олег поморщился: вот оно, началось. Авдеев, похоже, сменился, а у его коллеги возникли вопросы. Как бы не пришлось обратно тащиться, а это почти сорок километров, крюк неблизкий. И завтра на работу, между прочим, надо еще до дома добраться.
– Капитан, ведь все решили уже, – с досадой сказал Олег, – ну, что еще? Я все написал, свидетели подтверждают…
– Вы уже в курсе? Тогда прошу прощения, – донеслось из трубке.
– Не понял. – Олег перехватил мобильник поудобнее, – в смысле в курсе? В курсе чего? Вы Авдеева спросите, он меня допрашивал…
Лосев молча дышал в трубку, потом раздались нечеткие голоса, потом чей-то приглушенный крик. Потом раздался визг покрышек, и где-то очень близко крякнул спецсигнал. Олег вслушивался в эту мешанину звуков и ничего не понимал, а Лосев молчал, отчего сердце невольно сжималось.
– Ваша жена в реанимации. Состояние тяжелое.
Капитан снова отвлекся, чертыхнулся, потом стало очень тихо. Олег сжимал телефон в руке и смотрел на дорогу. По стеклу ползали «дворники», разгоняли дождевую воду, обогнавшая по левой полосе машина обдала «тойоту» фонтаном грязных брызг. Лариска в реанимации – рассудок отказывался связать два эти слова. Что могло произойти, что случилось? Жена в тяжелом состоянии, а где Митька? Может, его тесть с тещей забрали, или он остался дома? Сидит один, в темноте, и трясется от страха. Вместе с Хельмой трясутся, она барышня пугливая, шарахается от каждой тени.
– Лосев! – крикнул Олег в трубку, – товарищ капитан! Что случилось? Где она, в какой больнице, я приеду!
– В двадцать шестой, – прогудел Лосев, а ваш сын… Телефон запишите.
Олег съехал на обочину, заглушил двигатель, и полез в бардачок: там лежала ручка и куча ненужных бумаг – счета, чеки, квитанции и прочая муть. Принялся искать на ощупь ручку, и тут пальцы свело судорогой, они не слушались, и Олег ничего не мог с этим поделать. Зачем записывать телефон, когда можно сказать и так? Почему он должен что-то писать?
– Где Митька? – проговорил Олег, – где он? Лосев, ты меня слышишь?
Слышал, еще как слышал. Вздохнул негромко, и сказал:
– В морг уже увезли. Телефон запишите. Вам скажут, когда можно забрать тело.
«Чье тело?» – губы не слушались, язык присох к небу. Когда-то давно, в детстве, Олег терял голос – простудился, никому не сказал, и болезнь запустили. Тогда тоже слова вымолвить не мог, просто разевал рот, как рыба на берегу.
– Слышите меня? – Лосев точно из-под земли говорил, так глухо и нечетко прозвучали эти слова. Олег слышал, но отказывался понимать их, он распахнул дверцу и выскочил под дождь.
– Чье тело? – кое-как проговорил Олег. – Чье тело – Митькино? Что значит – тело? Ты в уме, капитан, ты что несешь? Ты охерел, Лосев…
Казалось, что проорал это во все горло, а на самом деле кое-как выдавил из себя. Рассудок отказывался принимать услышанное, отторгал, как здоровая клетка инородное тело, бился с ним, сопротивлялся из последних сил.
– Телефон запишите, – устало повторил Лосев. – Там все скажут. И побыстрее, если можно, я на дежурстве.
Олег нацарапал на бумаге ряд цифр и бросил мобильник на пустое сиденье. Сидел, и не мог оторвать взгляд от своих часов: там секундная стрелка сделала полный оборот вокруг циферблата, потом еще один, потом еще. А Олег все смотрел на нее, и боялся глянуть чуть левее – там на подлокотнике лежал чек, и на его обороте были цифры. Номер телефона, там можно найти Митьку. Только он уже не ответит.