Нобелевская премия по сексу (Каша из топора палача)
Шрифт:
— Дело — висяк…
— А что вы от меня-то хотите? В морг съезжу, опознаю. Что еще?
— Да ничего, думал, может, что сообщите мне о Тюльпане Тимуровиче или раздобудете какую-нибудь информацию о нем, — покосился на Агату следователь.
— Не верю своим ушам. Вы призываете меня сделать вашу работу? — спросила Агата.
— У меня в отличие от вас, обывателей, связаны руки. А ты можешь проявить журналистскую сноровку, тем более что он твой знакомый. Пригласить в театр, ресторан, ну а там…
— Он признается мне, что ест людей! — прервала Вадима Петровича Агата. — Что за бред? Мы с ним едва знакомы, а если вы рассчитываете на соблазнение Тюльпана Тимуровича моими женскими чарами, то вас ждет жестокое разочарование. Я сейчас не в лучшей форме, и вам известно также, что он гомосексуалист.
— Хорошо, Крайнова, пусть будет все как будет. Обыски я уже провел, которые ничего, впрочем, не дали. Съездите в морг и позвоните оттуда. Я не вижу больше смысла вызывать вас.
— И это правильно! — попрощалась с ним Агата, которой в глубине души до чертиков было жалко Игоря, но влезать в это дело Агата не хотела, не имела на это ни силы, ни желания.
На столе лежало тело, накрытое простыней. Как только с него была снята простыня, Агата сразу же опознала Игоря, и ее обуяли муки совести.
«Что же ты хотел мне сообщить»? — подумала Агата.
— Посмотрела на тело покойного, ничего здесь нет необычного? — спросила женщина патологоанатом.
— Нет… это Игорь, да… Что сделали с его лицом? Ужас!
Агата обратила внимание, что в ушах трупа были сережки, которые носил Игорь. Такие маленькие гвоздики с бриллиантами. Агата опустила глаза ниже.
— Постойте…
— Что? — сразу же спросила патологоанатом.
— У него в пупке всегда была сережка в виде золотого чертика с красными глазками.
— След от пирсинга я видела и описала в своем заключении, но сережки не было, — сказала патологоанатом, — может, он ее снял?
— Я плохо знала Игоря и вообще не понимаю, почему я должна опознавать его тело, но одно я от него слышала точно… Игорь говорил, что этот чертик его талисман и он его никогда не снимает… на удачу.
Женщина внимательно посмотрела на Агату.
— Думаю, что об этом следует сообщить Вадиму Петровичу. Странно, если эту серьгу снял убийца, не польстившись на бриллиантовые серьги Игоря.
— В этом деле много странного, — глубокомысленно заметила Агата, — и передайте следователю, раз все равно будете ему звонить, что если он найдет человека, у которого будет золотой чертик с красными камешками на месте глаз, то он найдет убийцу. Потому что Игорь говорил мне, что этого чертика ему изготовил знакомый ювелир, что это — эксклюзивная модель в одном экземпляре. — Агата обрадовалась тому, что хоть чем-то оказалась полезной для следствия.
— Обязательно передам, — заверила Агату патологоанатом.
Глава 19
Антонина, пользуясь тем, что ребенок подруги находился у мамы Агаты, все свое время проводила за компьютером. Конечно, она не развлекалась, она работала. Она покупала по Интернету товар, продавала его, участвовала в розыгрышах и делала ставки. Она через Интернет находила какие-то работы на телефоне и делала сомнительные заказы. Антонина понимала, что ей, инвалиду, можно заработать деньги только таким путем.
Антонина по какой-то ошибке один раз попала на сайт знакомств, и ее сразу же зацепило одно размещенное там объявление. Писал мужчина, не скрывавший, что он инвалид, что он мечтает в жизни о двух вещах: быть полезным обществу и встретить любимого человека. Звали его Павел, у него не было обеих ног и почти все свое время он проводил дома, с трудом перемещаясь на протезах с помощью костылей.
Сама не зная зачем, Антонина написала ему, и сразу же завязалась переписка. Теперь уже не проходило и дня, чтобы Тося с замиранием сердца не проверяла свою почту и не искала послания от Павла. Чувствовалось, что мужчина он умный, обстоятельный и серьезный, чем нравился Антонине все больше и больше. Она даже задумалась о том, что, возможно, нашла свою судьбу.
«Почему нет? Мы оба инвалиды, нам интересно общаться. Чем черт не шутит? Съеду от Агаты, а то сижу у нее на шее мертвым грузом, пора бы уже и честь знать», — думала Антонина.
И вот Павел все чаще стал настаивать на личной встрече. Антонина наконец-то сдалась и решила выйти из дома и доехать на такси до места встречи.
— Меня узнаешь сразу, я один буду на костылях, — посмеялся Павел.
Тося решила пока ничего не говорить Агате, так как еще ничего не было решено и она не хотела позориться. Вот если бы у них с Павлом все сложилось, Агата бы первая узнала об этом.
Когда Агата вернулась домой, ее удивлению не было предела. Все было как всегда чисто и прибрано, но самой Антонины дома не оказалось. Ни записки, ни весточки… Сотового у Тоси не имелось, так как он ей просто был не нужен.
«Удивительно… куда она ушла? Вдруг Тосе станет плохо? Я же просила ее не выходить из дома одной».
Почему-то это непривычное отсутствие подруги очень плохо отразилось на нервном состоянии Агаты.
Она включила автоответчик, телефонные сообщения от Марка, следовавшие одно за другим, были полны признаниями в любви и требованиями встреч.
Дело в том, что Агата поняла одну вещь: еще одна встреча с Марком, и им не избежать интимной близости. Все их мысли были об одном. Больше всего этому обстоятельству удивлялась сама Крайнова.
«Такого сумасшествия со мной не наблюдалось даже в годы моей молодости! Какое-то бешеное сексуальное влечение», — сокрушалась Агата, серьезно думая, что ей выписали не те таблетки. Она хотела любви с Марком, но почему-то трусила. Марк же говорил о том, чтобы она перестала маяться дурью и отдалась своему чувству, то есть ему. Агата, прослушав автоответчик, рысцой пробежала на кухню и навалила себе целый поднос еды.