Нобелевские лауреаты
Шрифт:
Я намекнул, что вот уже двадцать лет, как Коул и Харт не напечатали ни одной статьи, и спросил, не собираются ли они родить что-нибудь в ближайшее время.
– Разумеется, нет,-сказал Халбет,-но вы послушайте, что я вам расскажу! Наша лаборатория основана почти цели:ком на средства военного министерства. А министерству нужна компетентность. Не блеск, не способности, а компетентность. Компетентность означает, что в вашем заведении есть люди с академической подготовкой, способные работать в областях, затрагиваемых контрактом. Такие, что их ученые степени печатаются даже на квитанциях прачечных.
– А все-таки, зачем вам биологи?
– А-а!-сказал он, приставив к носу палец.-Там наверху,-и он возвел глаза к потолку,-там наверху находится .луна. Верно?
– Верно,-отвечал я. Халбет был великолепен. Даже если и заставлял меня играть роль идиота.
– Верно. А люди должны жить, выживать и адаптироваться. Верно?
Я кивнул. Он воздел руки:
– Об этом и речь. Биология! Эти два старца из Научной Показухи уже не раз помогали нам получать дивные контракты. Система "звезд"!
Халбет твердо посмотрел на меня.-Ужасная штука - научная компетентность. Спустимся вниз, я вас познакомлю. Великолепная парочка!
Он снова вывел меня в холл. Громкоговорители орали чьи-то фамилии, но я заметил, что у некоторых сотрудников в грудных кармашках голливудских лабораторных курточек торчали малюсенькие коробочки.
– Что это за штучки?
– спросил я.
– Последнее усовершенствование в научной организации труда. Мои замы убедили меня в его необходимости. Начиная со старших научных сотрудников, персонал вызывается по особой линии связи. Клянусь, Фэрли, они просто принудили меня к этому. И как положить всему этому конец-ума не приложу. Скажите мне как- и я положу, честное слово!
Как и прошлой ночью, мне стало его жаль. В своей области это был большой человек. Халбет взялся за ручку двери с матовым стеклом.
– Приготовиться! Демонстрируются Коул и Харт!
Он раскрыл дверь комнаты размером эдак футов 60 на 30,
Ни единого пятнышка. Ояа годилась бы для операций аппендицита. А уж оборудование! Вакуумный насос приговаривал: пфу-пфу-пфу. И какая-то зеленая жидкость проходила длиннейший путь по системе стеклянных трубок. Проклятого бульканья и всхлипывания было больше, чем у Джекила и Хайда [ Персонажи из повести Роберта Стивенсона "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда".]. Длинная линия клеток из нержавейки, дверцы которых широко" распахнуты. Пол покрыт копошащимися белыми мышами, кроликами и собаками.
– Идите за мной.-Халбет ловко лавировал среди лабораторных животных, ведя меня в другой конец комнаты, где было устроено что-то вроде уютной гостиной. Стойка для курительных трубок, книжные шкафы, камин. У камина сидели два старца с тростями в руках. Один из них держал здоровенный кус хлеба и крошил его животным.
– Доброе утро, джентльмены, - поздоровался Халбет.
Тот старик, что держал хлеб, так и подскочил. Туловище у него было тучное и маленькое, приделанное к тощим длинным ножкам. Мне он напоминал очумелого паука.
– Доктор Коул, позвольте вам представить доктора Фэрли.
Я пожал руку доктора Коула, который наклонился вперед, но не встал.
–
– Рад познакомиться с вами, доктор Фэрли,-сказал доктор Харт. Доктор Коул даже не шевельнулся.
– Сэм,-сказал он Халбету,-а этот молодой человек из наших?
Я подумал, что он хочет узнать, состою ли я у них в штате, но ответ Халбета показал, что смысл вопроса был иным.
– Его можно не опасаться.
– Благодарение Господу!-сказал Коул,-Сегодня я что-то не гожусь для очередного представления. А, кроме того, я их выпустил на прогулку.-Он протянул кусок хлеба жирнющему псу. Доктор Харт снова уселся в кресло. Халбет и я выбрали стулья поближе к огню.
– Как вам понравилось вчерашнее действо? Начало просто тягомотина, но зато какой конец! А это чушь из "Математических основ неорганической жизни?"-Ступни доктора Коула покрывал прибой лабораторных животных. Мыши громоздились, образуя целые холмы, рассыпавшиеся, когда их начинали обнюхивать собаки, кролики шлялись взад и вперед, натыкаясь на сородичей, на стулья и на собак. Ни писка, ни лая не было.
Одна из собак вдруг раскорячилась и подняла хаост. Доктор Харт схватил стеклянную пепельницу и поймал в нее помет. Реакция его была точной, как у вратаря. Однако по исказившемуся лицу я понял, что резкое движение причинило ему сильную боль. И все же он явно гордился своей реакцией. На место пепельницу Харт поставил с картинной небрежностью.
– Доктор Харт, я давно не видел вас в такой отличной форме,-сказал Халбет.-Но разрешите мне рассказать нечто забавное. Ваши действия доставили мне небольшое огорчение. Эти космические ребята теперь хотят навязать нам исследование на базе вашей "Неорганической жизни".
– Видишь, Коул! Я же тебя предупреждал! Предупреждал!-Доктор Харт наклонился вперед и резко ткнул своей тростью трость Коула. Животные удивились. Две мышиные пирамиды рухнули. Доктор Коул в ответ тоже потыкал своей тростью.
– Твои шуточки, Коул, все же навлекли на нас неприятности. Вы, сэр, потеряли чувство достоинства! Мы же как-никак нобелевские лауреаты!-И Харт вернул толчок с процентами.
– Твой недостаток, Харт, в том, что нет в тебе артистизма ни на грош.
– Дешевка!-Воскликнул Харт и нанес трости Коула еще более резкий удар.-Дешевка! Оба мы-просто дешевка!- тычки стали чаще и сильнее, хотя обе трости не отрывались от пола. Работали только наконечники. Я посмотрел, как реагирует Халбет. На его лице блуждала прежняя печальная улыбка, но он был спокоен. Я уселся поудобнее.
– А ты-то что можешь предложить?
– проговорил Коул, тяжело вздохнув. Слушай, Харт. Мне семьдесят шесть, тебе-шестьдесят девять.-Тычки прекратились.-Чем ты недоволен? Выкладывай.
Доктор Харт не глядя указал тростью на цветную жидкость, булькавшую в больших стеклянных трубках.
– Вот эта подделка,-сказал он.
– Неужели она тебе не нравится?
– Фальшивка! Только и пользы от нее, что булькает. Проклятая фальшивка!-Доктор Харт уже кричал.-И эта живность! Домашний зоопарк! Ни одна скотина здесь не служит науке!