Ночь без звезд

Гамильтон Питер Ф.

Адольфус и Тереза понимающе переглянулись.

— То есть вы говорите, что мы в безопасности?

— Не совсем. Грядут перемены, и они неизбежны. Но если девочка вновь появится, мы сможем сотрудничать с ней, чтобы управлять ситуацией. В этом и заключается хорошая новость.

— Но вы же сказали, у нее ограниченные возможности, — заметила Тереза.

— Меня не она теперь беспокоит.

— А кто?

— Паданцы. Они пошли на огромный риск, открыто выступив в Ополе и попытавшись убить Ангела-воительницу. Они знали, что совершают самоубийство, и все равно пошли на это. Их неудача вызывает

еще большую тревогу. Они начали беспокоиться, чем, в свою очередь, вызвали беспокойство у меня. Гнезда знают: технологии Содружества представляют угрозу для них и их планов захватить Бьенвенидо. И могут решиться на отчаянные меры.

— Апокалипсис? — с тревогой спросил Адольфус, озираясь, словно боялся, что кто-то подслушивает. — Думаете, они могут начать его?

— Мы даже не предпринимали попыток послать исследовательские группы на другие острова с тех пор, как случилось несчастье во время десанта на Фанрит восемнадцать лет назад, — напомнил Стонел. — Несмотря на бдительность ватни, прибрежные корабли стали исчезать гораздо чаще — мелочь, но важная. Мы не знаем, какими силами обладают паданцы за пределами наших берегов.

— Мы знаем, что ублюдков нет на Бьярне, — сказала Тереза.

— Это точно.

— И какого Уракуса вы ждете от нас?

— Если девочка из Содружества придет к нам, у нас будет решение, которое удовлетворит не только нас, но и паданцев.

— Операция «Перегрузка», Джу побери, весьма удовлетворительная, — заметил Адольфус. — Я не хочу, чтобы меня запомнили как премьер-министра, пытающегося угождать грязным паданцам.

— А если девочка появится в Варлане, то мы тоже проведем операцию «Перегрузка»? — презрительно спросил Стонел. — Имейте в виду, как бы тяжело ни приходилось Слвасте с Матерью Лорой, та была вполне порядочным человеком. Мы можем предположить, что и девочка такова. А если даже и нет, то вряд ли она захочет подвергнуть опасности планету, полную людей.

— Хорошо, — сердито сказал Адольфус. — Если она свяжется с нами, попробуем предложить ей сделку. А пока…

— Мои люди продолжат искать ее, разумеется.

— Я хотел сказать, что нам следует поднять статус Бьярна до четвертого уровня. Просто ради предосторожности. Тереза?

— Согласна, — кивнула она. — Нам обоим следует сегодня же подписать приказ.

— Но не следует этого разглашать, — заметил Стонел, пытаясь не показывать своего отношения к крайним мерам, которые задумал Адольфус. — Если хоть какая-то информация просочится наружу, она может подтолкнуть паданцев к необратимым действиям.

— Я поговорю с командующим Единого полкового совета, — сказала Тереза. — Для всех это будет выглядеть лишь очередными учениями в области логистики.

2

Портному из Германгейта понадобилось всего лишь восемнадцать часов на пошив новой формы. Дженифа забрала ее в то утро, когда Чаинга выписали из больницы. Рукав кителя был аккуратно свернут и подколот к боку, а передняя пола застегивалась поверх руки в медицинской перевязи. Вместо шва на левой штанине брюк имелись пуговицы, которые можно было застегнуть поверх повязок и шины. Рубашки тоже сшили на заказ без левого рукава и с большего размера проймой.

Несмотря

на то что оделся Чаинг с легкостью, он все-таки вспотел, добравшись до лестницы третьего этажа. Пришлось воспользоваться костылем слева, и это отнимало все силы, он напряжения у него начинала трястись левая рука. Но он решительно отказался от использования кресла-каталки, которое ему предложили в больнице. В кресле он выглядел бы окончательным неудачником.

В голове он часто представлял, как его встретят в штабе операции. Спустя неделю после взрыва у клуба несколько мест за металлическими столами наверняка будут незанятыми: следователи либо погибли, либо до сих пор в больнице. Однако секретари все будут на месте, печатая на машинках или сплетничая по телефону. Архивные работники будут плавно, словно лебеди по озеру, скользить между ними, раздавая и собирая папки. На доске появятся новые фотографии и ленточки между ними, формирующие плотную несимметричную сеть.

Чаинг стоял перед входом и пытался с помощью костыля открыть дверь, его лицо расплылось в улыбке, он готовился к встрече с командой. Но внутри капитан обнаружил лишь двух подсобных рабочих, которые складывали стулья на тележку. Половину столов уже убрали, за остальными никого. Все доски пустые.

— Куда все делись? — спросил он, ничего не чувствуя.

— О! Здравствуйте, капитан, — сказал один рабочий. — Добро пожаловать назад, сэр! Рады снова видеть вас на ногах.

— Где все?

— Сэр?

— Моя дрянная операция! Куда все делось?

— Чаинг.

Он обернулся и увидел стоящую в дверях Горлан.

— Что происходит?

— Директор Яки хочет поговорить с вами.

Чаинг не был уверен, сможет ли он подняться на седьмой этаж. Пару раз ему пришлось остановиться на лестнице и перевести дух. Горлан ничего не говорила, просто терпеливо ждала, пока он сможет идти дальше. Добравшись до кабинета Яки, он почувствовал, что рубашка промокла от пота.

Директор сидела за антикварным мирдубовым столом и нахмурилась, когда увидела, в каком он состоянии.

— Да ради Джу, — пробормотала она.

Чаинг опустился в одно из кресел, стыдясь того, что потемнело в глазах. В руках оказался стакан с ледяной водой. Он с благодарностью выпил ее. Перед уходом Горлан бросила на него презрительный взгляд.

— Кажется, мне не стоит спрашивать, готовы ли вы к службе, — проворчала Яки.

— Я не собирался возвращаться к оперативной работе, — отрезал Чаинг. — Собирался сидеть за своим столом. У себя в штабе!

— Великая Джу, Чаинг. Все кончено. Вы же сами были там, ради всего дрянного. Вы видели, как Ангел-воительница забрала их обоих.

— Кто-то ее предупредил. Элитарии-радикалы. Пособники Кастиллито. Они, может, и не знают, куда она их забрала, но начнем с этого.

— Они исчезли, — сказала Яки. — Тридцать семь шерифов и капрал Дженифа обыскали третью верфь через несколько секунд после взрыва базуки. Ничего, ни следа. Мы больше ничего не можем сделать.

— Не может такого быть, — вскрикнул Чаинг, боясь, что потеряет самообладание прямо перед ней. — Флориан стоял прямо передо мной, и девочка тоже. Они были у меня в руках!