Ночь богов. Книга 1: Гроза над полем
Шрифт:
Лютава благодарно помахала ему рукой и пошла к поляне. Бойники, в первый миг вздрогнувшие – подумали, опять берегиня, – тут же узнали ее, вскочили, бросились навстречу, обступили. Отвечая на приветствия среди радостного галдежа, Лютава снова подумала – да где же Молинка?
А Лютомер почти бегом устремился через лес назад к опушке. Всем существом он ощущал, что к нему приближается источник какой-то светлой силы, и не просто приближается, а следует за ним. Глядя сквозь Навный мир, он видел неведомого гостя как живое пятно света, все ближе и ближе…
Неслышно пробираясь через лес, так что ни одна веточка не качалась
Высокая, стройная дева в белой рубахе, с длинными распущенными волосами тоже увидела его и замерла, прижавшись к березе и словно желая слиться с ней, спрятаться. Но нет – это ей не под силу. Теперь, вблизи, Лютомер разглядел, кто перед ним, – не берегиня, но человек, волхва высоких посвящений, способная призывать в себя дух Лады. Этот дух он и видел сквозь Навный мир как пятно солнечного света. А такая тут сейчас только одна. Особенно такая красивая, как мысленно отметил Лютомер. А значит, это…
– Здравствуй, Семислава Будогостевна, – сказал он, делая к ней несколько осторожных шагов – чтобы не напугать. – Не бойся, я не съем. Зачем ходишь тут одна, в глуши?
– Тебя ищу, варга Лютомер. – Женщина тоже сделала несколько шагов навстречу, тем самым показывая – я не боюсь.
– Меня ищешь? – Лютомер в выразительном удивлении поднял брови, хотя на самом деле не слишком удивился. – Вот спасибо! Каждый обрадуется, что его такая красавица ищет. Да в лесу, да купальской ночью.
Он подошел еще ближе, и Семислава невольно попятилась. Короткая ночь кончалась, воздух уже был серым, и она довольно хорошо видела своего собеседника. Раньше им не приходилось встречаться, и хотя она знала, что ей предстоит увидеть оборотня, вид его потряс ее даже больше, чем потрясал обычных людей, – ведь она видела больше, чем видят обычные люди, и ощущала его силу во всей глубине.
Высокий, плечистый, он олицетворял мощь лесного зверя, но при этом выглядел не тяжелым, а ловким и быстрым. Грубоватые черты лица, густые брови, глубоко посаженные глаза не давали назвать его красавцем, но мощь, дышавшая в каждой черте, придавала ему такое обаяние, что Семислава не могла оторвать от него глаз. В этот миг она была все равно что молоденькая девушка, впервые выпущенная родными на гуляния, никогда ранее не видавшая чужих парней – ведь она и впрямь впервые в жизни встретила мужчину, к которому не могла относиться с привычным снисхождением. Полуобнаженный – в его рубахе ушла Лютава, – с растрепавшимся хвостом длинных волос, сильный, гибкий и бесшумный, дышащий силой своего божественного отца и покровителя, Лютомер казался воплощением дикой лесной стихии, тем самым Богом Того Света, которого древние люди считали душой леса и называли Велесом.
А в ней жила богиня Лада, самим движением Кологода обреченная быть отданной ему. И Семислава вдруг с ужасом осознала, что уже подавлена и подчинена силой Велесова сына, что она почти не помнит, зачем пришла сюда. Уже казалось, что ее целью было… увидеть его? Только увидеть? Он явно имел в виду что-то другое, и не составляло труда догадаться – что.
– Что ты, варга Лютомер! – С трудом овладевая собой, Семислава снова попятилась. – Что ты! Не для того я тебя искала! Я – мужняя жена…
– Так и что? – Лютомер выразительно
Не нравиться ей он не мог и знал это: сама сила Лады, которой Семислава служила, неумолимо толкала ее к нему.
Он придвинулся ближе и взял ее за руку. За спиной у нее была толстая береза, отступать оказалось некуда. Да и сил не хватало – лишь слегка придерживая ее пальцы, сын Велеса набросил на нее паутину чар, не дававшую шевельнуться. Всем своим чутким существом ощущая мощь этих чар, Семислава с ужасом поняла, что переоценила свои силы и напрасно отправилась отыскивать его этой ночью. Слишком давно она не встречала достойных соперников.
Он обнял Семиславу и бережно прижал к себе, словно прислушиваясь к ощущениям – не своим, а своего бога, которому предлагал эту сладкую жертву… Торопиться некуда – скованная чарами, она все равно не вырвется. Это была не та богиня, что жила в подземельях и чей срок править миром придет еще не скоро, а другая – та, что царила в земном мире сейчас и воплощала расцвет его сияющей летней красоты. Через своего земного сына и сам Велес мог принять участие в обрядах этой ночи, и Лютомер нашел одну из немногих женщин, которая достойна порадовать Подземного Владыку.
– Нет, пусти, – шептала она, слабыми руками пытаясь оттолкнуть Лютомера. – Не до того сейчас… Я… Нас… Муж мой, князь оковский… Он ищет… Он тебя…
– Что? – Лютомер все-таки услышал ее и тоже попытался стряхнуть наваждение, но из объятий ее не выпустил.
– Он… меня к тебе прислал. – При мысли о муже Семислава опомнилась, пусть с известной неохотой, сумела сосредоточиться на земных делах. – Он знает… что ты здесь, что ты за сестрами приехал. Он тебе предлагает союз. Отдай твоих сестер в жены моим пасынкам… А сам возьми…
«Возьми в жены дочь князя», – должна была она сказать, но почему-то не сказала. Невозможно и просто глупо казалось предлагать ему – Велесу! – какую-то там Семьюшку или Кременку, когда ему всей судьбой вселенной предназначена Лада, то есть она, Семислава…
– Отдать я ему ничего не отдам, – прозвучал у нее над ухом невозмутимый низкий голос оборотня. – А вот взять – возьму с охотой. Только дочерей Святкиных мне не надо. А вот жену его, пожалуй, возьму.
– Опомнись! – Собрав все силы, Семислава вырвалась из его рук и отскочила. Сразу стало холодно, свежесть предутреннего леса охватила ее и сдула остатки тепла, но Семислава даже порадовалась, потому что холод отрезвил ее и дал понять, в какое безумие она чуть не рухнула. – Ты что, жених-первогодок, что у тебя одна ярь на уме! Ты зачем сюда, в оковский лес, приехал – за девками? За мной? Ты за сестрами своими пришел! Ведь так?
– Так, – подтвердил Лютомер. – Я моих сестер никому не отдам и обидеть не позволю. Князь Святко на наш род первым руку поднял – если ты попросишь, так и быть, за достойные дары обиду прощу. Но условия не он мне будет ставить! А иначе – он мой кровный враг навек.
– Да мы, вятичи, ведь не враги тебе! – торопливо заговорила Семислава, против воли чувствуя, что хочет мира с этим человеком… и не только человеком, и не ради земли вятичей. – Твоя мать была нашего племени, оковского!
– Ты знаешь, где она? – перебил женщину Лютомер.