Ночь черных звезд
Шрифт:
— Почему? — на Ри было жалко смотреть.
— Ри, дорогой мой, пойми… Это против правил. Против природы вещей. Я понимаю, что вы все, трое, возвращаетесь всегда через воссоздание, но с вами ситуация иная, совсем иная — тем более, что материал, насколько я понимаю, вы всегда отдавали добровольно. Тут — о доброй воле и речи не идет. Как ты сам думаешь, она бы согласилась на это?
— Наверное, — Ри беспомощно посмотрел на Ита, тот недоуменно пожал плечами — мол, я тут при чем? — Она любила жизнь. Любила людей. Она была очень… живая, понимаешь?
— А
— Все равно, — упрямо огрызнулся Ри. — Я хочу вернуть ее, и я это сделаю! Чего бы мне это ни стоило!..
— Не шуми, — попросил Фэб. — Что у тебя там, рыжий?
— У меня там много всего, — рассеянно отозвался Скрипач. — Ого! Да, Ри… если бы появилась возможность ее вернуть, там, внизу, очень многие этого бы хотели… так что ты не один такой. А, вот, кстати! Один из последователей утверждает, что на самом деле Мариа Ральдо-Дельгато вовсе и не умирала, а скрылась и до сих пор живет где-то инкогнито.
— Умирала, — возразил искин. — К сожалению, именно что умирала. Ох, ребята… что-то мне тоже расхотелось, чтобы вы туда шли.
Ит с сомнением посмотрел на Фэба. Тот тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел на Дашу. Она возвела очи горе, а потом выразительно глянула на Ри, ответившего угрюмым и решительным взглядом.
— Мы сами виноваты, — подытожила целительница. — Мы ему сказали, что существует этот вариант. Вот он за него и уцепился, как клещ.
— Как кто? — не понял Ит. Чужая память вдруг сработала, и слово тут же соединилось с понятием. — А… Ясно. Ри, слушай, может быть, ты того…
— Вы что, боитесь? — вызверился пилот. — К дьяволу тащиться не боялись, а ее боитесь? Но почему?!
— Потому что это гораздо более сложный человек, чем может показаться на первый взгляд, — осторожно сказал Фэб. — Ладно, не будем спорить. В конце концов, сейчас речь идет лишь о взятии образца материала. Может, Ри потом передумает.
По лицу Ри было видно, что скорее секторальная станция на части развалится, чем он передумает, но все решили, что от комментариев лучше воздержаться. Все, но не Скрипач, который отвлекся на чтение и последнюю часть разговора просто пропустил.
— Смотрите, что я нашел! — Скрипач выдвинул вперед какую-то часть визуала и принялся читать, не замечая возмущенных взглядов: — «По утверждению профессора Ублаи Мокгена из университета Паскуар города Гизно, Марию Ральдо-Дельгато при жизни не зря обвиняли в распутстве. Во время проведения посмертных исследований мумифицированного тела было установлено, что покойная вела весьма активную личную жизнь, причем…» Сейчас, погодите, потерял, — он пробежался глазами по строчкам. — «Слухи о том, что она сожительствовала, помимо самого Ральдо, еще и с его личным шофером, своим секретарем (впоследствии ставшим временным президентом Фонда после ее смерти) и собственным сводным братом Минкаэ Дельгато, до сих пор не
— Рыжий, замолчи, — тихо приказал Фэб, заметив, что у Ри непроизвольно сжимаются кулаки.
Скрипач, на свою беду, не расслышал.
— Так, что тут еще было?.. Ага. «Часть денег Фонда помощи Мариа Ральдо-Дельгато расходовала на свои собственные нужды, как то: богатая эксклюзивная одежда, ювелирные украшения, предметы роскоши. После ее смерти в Гизно прошло несколько так называемых „выставок позора“, на которых демонстрировались наряды и украшения, цена которых порой доходила до нескольких миллионов…»
Он не закончил, потому что кулак Ри со всей силы въехал ему в челюсть.
— Охренел, блин, урод!!! Я же просто читал!!! — пока Даша спешно убирала огромный синяк, пока Ри орал, что он не потерпит такого неуважения, пока Ит тряс пилота за шиворот, требуя немедленно прекратить, Фэб сидел, ничего не говоря, и мрачно наблюдал за происходящим. Заговорил он лишь тогда, когда все расселись, наконец, обратно по местам — Скрипач, все еще потирающий скулу, возмущенный Ит, не менее возмущенный Ри и рассерженная Даша.
— Эта женщина даже через пятьдесят лет после своей смерти способна свести с ума, — констатировал он. — Последний раз прошу — не надо.
— Ты, кажется, говорил, что я имею право сам принимать решения, — огрызнулся Ри. — Я решение принял. Нравится оно тебе или нет, но я его принял.
Фэб закрыл глаза ладонью.
— Я понимаю, что пробовать тебя переубедить бесполезно, — ответил он тихо. — Ри, поверь, это добром не кончится. В результате — не кончится. Вот увидишь.
— Что я увижу? — сардонически усмехнулся пилот. — И что я сейчас вижу? Рассказать?
— Ну, расскажи, — предложил Ит. На душе у него был скверно, и он сам не мог понять, почему.
— А вижу я следующее. Я вижу человека, оболганного и опозоренного. Вижу женщину, которая сочувствовала многим и многим помогла — но не всем смогла угодить. Ведь не бывает, чтобы человек мог угодить всем? — Ит против воли кивнул. — Та ложь, которую рыжий прочел, тому примером. А на самом деле она была совсем другой. И вы, двое, это знаете! — гаркнул он. Скрипач даже пригнулся. — Потому что тоже видели ее и говорили с ней! А сейчас ты, рыжий, читаешь эту подлейшую ложь и…
— Такая ложь не возникает на пустом месте, — возразил Фэб. — Она всегда чем-то да обоснована.
— Чем-то, — фыркнул Ри. — Чужой завистью — запросто. Или подлостью. Или еще чем. Но никак не реальностью, которую мы трое наблюдали.
— Мы не видели ее жизнь изнутри, только внешне, — возразил Ит. Фэб одобрительно кивнул. — Ложь это или нет, действительно неизвестно, но… мы не имеем права судить ее или оправдывать, основываясь на этих сведениях.
— Блестяще! — Фэб хлопнул по столу ладонью. — Молодец! Ит, ты сейчас продемонстрировал единственный правильный подход, возможный для официала.