Ночь Хогги Дарна
Шрифт:
Мое королевство, горько подумал Коул. Узник государства!
Он обследовал библиотеку. Тристанийские книги, большей частью рыцарские романы, написанные лет триста назад каждый. Никакой периодики, ничего о Нью-Корнуолле. Коул переходил от окна к окну, глядя наружу, в ухоженный сад с цветочными клумбами и белыми песчаными дорожками. И тут он увидел девушку. Она стояла на коленях, одетая в серое платье без рукавов, и подравнивала живую изгородь. Коул заметил ямочки на локтях ее загорелых красивых рук. Девушка неожиданно обернулась, и он разглядел ее овальное лицо, обрамленное рыжевато-коричневыми
После некоторых колебаний он пришел к выводу, что девушка вовсе не смотрит на его окно, всего лишь прислушивается. Затем она встала, подняла корзину с обрезанными ветками и плавно двинулась к углу дома. Прежде чем он смог продолжить наблюдение, перебежав к другому окну, появился мужчина.
На вид он был повыше Коула и выглядел массивным — как камень. Прямые черные волосы, падавшие на его плечи, были выстрижены квадратом надо лбом и, прихвачены белой повязкой. Тяжелое неулыбчивое лицо под темными полосками бровей хранило отпечаток свирепости. В его странной ньюкорнуоллской походке угадывалась скрытая сила.
Коул пересек холл и увидел закутанную в голубое фигуру у входа в крыло напротив. Девушки нигде не было. Он вновь испытал приступ страха; чтобы подавить этот страх, ему пришлось распалить в себе злость. Выглядывают изнутри, подумал он. Подсматривают за экологом, будто за незрячей птицей!
Когда Хоукинс принес второй завтрак, Коул набросился на служителя и потребовал встречи с Гартом Бидграссом. Старик бормотал что-то непонятное и пританцовывал, словно бойцовый петух. Расстроившись, эколог угрюмо поел и вновь спустился в библиотеку. Сад был пуст, и он вдруг решил открыть окно. Как-никак, а это — путь к спасению. Правда, от чего и куда? — этого он не знал и сам себе удивлялся, трудясь над запорами. Но стоило ему наконец справиться с ними, как в библиотеку снаружи вошла женщина. Она была по меньшей мере семи футов ростом. Коул вытянулся в струнку, сдерживая дыхание, Не глядя на него, женщина опустилась на колени и начала вытирать пыль на панелях из натурального дерева, которые тянулись вдоль стен между книжными секциями. У нее были длинные светлые волосы и кроткое, безучастное ко всему лицо. Бесформенная голубая одежда скрадывала очертания ее фигуры.
— Привет, — сказал Коул.
Женщина не обратила на него никакого внимания.
— Привет! — повторил он резко. — Вы говорите на галактическом английском?
Женщина взглянула на него пустыми голубыми глазами и вернулась к своей работе. Коул рассердился, но оставил ее в покое и поднялся в свои комнаты. Там он принялся сочинять записку для Гарта Бидграсса, еле уняв свое негодование, но тут же порвал ее и написал куда менее сдержанное послание. Когда Хоукинс доставил обед, Коул пренебрег его ворчливыми возражениями и сунул в карман старика свое заявление.
— Позаботьтесь, чтобы Бидграсс тотчас получил это! Вы слышите? Чтобы немедленно получил! — кричал он Хоукинсу.
С наступлением темноты Коул, изрядно нервничая и не собираясь ложиться спать, продолжал наблюдать за садом в неверном свете двух лун. Он увидел девушку, одетую в то же самое платье, вышедшую из другого крыла дома, и, повинуясь безотчетному импульсу, вознамерился перехватить ее.
Пролезая в библиотечное окно, он сказал себе: «Информацию экологу может дать все, что угодно, особенно если это «все, что угодно» имеет приятную внешность»…
Коул встретился с девушкой лицом к лицу возле угла дома. Она обернулась, и эколог воскликнул:
— Пожалуйста, не убегайте от меня! Я хотел бы поговорить с вами.
Девушка отвернула от него испуганное лицо и опустила свои дикие глаза, которые сама природа должна была сделать веселыми и беззаботными.
— Вы знаете, кто я? — допытывался Коул.
Девушка кивнула.
— Дядюшка Гарт сказал, что я не должна разговаривать с вами…
У нее был голос маленькой девочки, дрожащий и робкий.
— Почему? Неужели я похож на чудовище?
— Н-н-нет. Вы — из иного мира, с большой процветающей планеты.
— Да ну! Белконти — весьма заурядная планета, А как вас зовут?
— Я — Пайя. Пайя Вигноли.
Ее голос обрел уверенность, но девушка не расслабилась, готовая вот-вот сорваться с места.
— Ну, а я — Флинтер Коул. На этой планете имеется работа для меня. Ужасно важная работа, и я уже начал ее выполнять. Вы поможете мне?
— Я? Да каким образом, мистер Коул? Я ведь никто. Я ничего не знаю!
И Пайя двинулась прочь, а Коул неуклюже последовал за нею.
— Девушки знают все, что может заинтересовать эколога, — возразил он. — Расскажите-ка мне, что вам известно о стомперах.
— О нет! Я не должна говорить с вами о стомперах!
— В таком случае, поболтаем о какой-нибудь ерунде, как это обычно делают девушки, — нетерпеливо сказал Коул и указал в небо над головой. — Будем говорить ни о чем. Как называется эта луна?
Напряжение оставило его собеседницу, она чуть улыбнулась.
— Моруэнна, — ответила Пайя. — А вон та, что сейчас садится в лес Ланди, носит имя Эннис. Ее синеватый цвет каждый раз имеет новый оттенок.
— Вы — славная девушка! А что можно сказать о двух других лунах, которые еще не взошли?
— Одна из них — Кэрдуин, а другая, единственная красная… ой, я не должна разговаривать с вами о лунах…
— Даже о лунах нельзя? Да что вы, мисс Вигноли!
— Давайте вообще не разговаривать? Лучше, я вам покажу, как надо правильно ходить на нашей планете, а то вы так забавно выглядите, да и ноги вот-вот переломаете! Кстати, я и сама родилась не здесь, мне тоже пришлось учиться ходить…
Она продемонстрировала ему, как надо ставить стопу, чтобы тело подавалось более вперед, чем вверх, и Коул довольно быстро научился пережидать какую-то микропаузу перед тем, как его вес перевалится на другую ступню. Потренировавшись немного, он стал прогуливаться рядом с девушкой вверх-вниз по залитой лунным светом дорожке, двигаясь без особых усилий в неком подобии танца на цыпочках. Затем он попрактиковался в поворотах за угол дома, а также в прыжках.
— Пайя… Мне нравится ваше имя — звучит красиво, хотя как-то неуместно на этой грубой планете.