Ночь исполнения желаний
Шрифт:
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Просто ожидала от тебя хоть какой-то реакции. Мы знакомы уже четыре года, гораздо дольше, чем со всеми присутствующими здесь.
Радхика, Эша и Врум повернули головы и посмотрели на нас.
— Тебе нужна моя реакция? Но я уже сказал «очень хорошо».
— И все? — допытывалась Приянка. Ее улыбка увяла.
— Я занят тем, что пытаюсь наладить связь.
Теперь все пялились на меня.
— О'кей, Приянка, — сказал я. — Все о'кей. Это прекрасная новость, я очень рад за тебя. Этого достаточно?
— Мне не нравится твой тон, — пробормотала Приянка и устремилась в туалет.
— Что случилось? Почему вы на меня уставились? — спросил я, и все дружно отвернулись.
Наконец из-под стола появился инженер службы поддержки.
— Готово? — поинтересовался я.
— Теперь нужно оборудование для проверки линии, — пояснил он, вытирая пот со лба. — Возможно, причина неполадок находится где-то извне. Допустим, в окрестностях строители что-то копают, и какой-нибудь подрядчик мог задеть нашу линию. Я скоро приду, а вы пока немного отдохните. И вызовите сюда менеджера, — сказал инженер и ушел.
Я взял телефон, позвонил Бакши. У него было занято, и я оставил сообщение на голосовой почте.
Приянка вернулась из туалета, я обратил внимание на то, что она умылась: на носу осталась капелька воды.
— Похоже, ночь нам выдалась не из трудных. Надеюсь, он так ничего и не починит. — Радхика снова взялась за вязание.
— Нет ничего лучше, чем работа в колл-центре, при условии, что телефоны отключены, — заметила Приянка, закрывая коробку со сладостями.
— Расскажи нам о нем что-нибудь еще, — попросила Эша.
— О ком? О Ганеше?
— Его зовут Ганеш? Очень мило, — откликнулась Эша и включила свой мобильник. Все последовапи ее примеру, и комната наполнилась самыми разными мелодиями. Обычно сотрудникам запрещается пользоваться мобильниками, когда они находятся на работе, но раз система вышла из строя, то запретом можно было пренебречь.
Я получил два сообщения от Шефали: одно с пожеланием спокойной ночи, а другое с пожеланием хороших снов и приятной ночи. Я поморщился.
— А Ганеш любит поговорить? Иногда эти программисты очень немногословны, — сказала Радхика.
— О да, он довольно разговорчив. На самом-то деле он может позвонить мне прямо сейчас, ведь я включила телефон, — улыбнулась Приянка. — Мы все еще продолжаем узнавать друг друга, поэтому нам надо как можно больше общаться.
— Ты кажешься тако-о-о-о-о-й счастливой, — заметила Эша. Слово «такой» она тянула секунд пять.
— Я и правда счастлива. Теперь я понимаю, что имела в виду Радхика, когда говорила, что еще одна семья — это здорово. Сегодня приезжала мама Ганеша, она подарила мне длинную золотую цепочку, обняла и расцеловала.
— Звучит просто ужасно, — скривился Врум.
— Заткнись, Врум, — приказала Эша. — Знаешь, Приянка, тебе действительно повезло.
До Врума тем временем наконец-то дошло, что я не прыгаю от счастья, прислушиваясь к их разговору.
— Хочешь сигарету? — спросил он.
Я посмотрел на часы. Было 23:30, в это время мы обычно устраиваем перекур. И я предпочел наполнить легкие дымом, чем слушать о хобби Ганеша.
ГЛАВА 8
23:31
Мы с Врумом пошли на автомобильную стоянку колл-центра. Он облокотился о свой мотоцикл и одной спичкой зажег две сигареты. Я смотрел на его высокое, худое тело. Не будь он таким тощим, его можно было бы назвать жеребцом. Сигарета в губах этого мальчишки казалась неуместной. Возможно, помня о том, что прежде его называли Детской Мордашкой, он постоянно щеголял однодневной щетиной. Врум протянул мне зажженную сигарету. Я сделал затяжку и выпустил дым в холодный ночной воздух.
Мы стояли и молчали, и я был благодарен Вруму за это. Парни понимают, когда не надо болтать.
Наконец Врум заговорил, начав с вполне нейтральной темы:
— Мне нужно немного передохнуть. На следующий уикэнд собираюсь в Манали.
— Манали — отличное местечко.
— Я еду со своими школьными друзьями. Мы можем отправиться туда на мотоциклах.
— На мотоциклах? Да вы просто чокнутые. Так и околеть можно.
— Скажу тебе всего два слова: кожаные куртки. Кстати, ты когда-нибудь был там?
— В прошлом году. Но мы ездили туда на автобусе.
— С кем ты ездил? — спросил Врум, ища взглядом, куда бы стряхнуть пепел. И ничего не нашел. Тогда он пошел в угол стоянки и сорвал с дерева два больших листа. Мы стряхнули пепел в эти импровизированные пепельницы.
— С Приянкой, — ответил я и замолчал. Врум какое-то время держал паузу.
— Тебе понравилось? — наконец спросил он.
— Да, было здорово. Если не считать того, что автобус — не слишком удобное средство передвижения.
— Почему?
— Мы выехали в четыре часа утра. Приянка находилась в антиснобистском настроении и настояла, чтобы мы поехали на обычном автобусе, идущем со множеством остановок, а не на экспрессе. Кроме того, ей хотелось как следует полюбоваться пейзажами.
— А что было потом?
— Как только автобус выехал на шоссе, она положила голову мне на плечо и уснула. Плечо затекло, тело у меня ныло, но в остальном все было просто замечательно.
— Глупая девчонка, — сказал Врум, выпуская большое облако дыма, и улыбнулся.
— Да. Видел бы ты ее тогда. На ней было великое множество бус и самая простая одежда из «Фаб Индия». И она пила чай с водителями грузовиков.
— Bay! Не могу представить нынешнюю Приянку в такой роли.
— Поверь мне, она может быть довольно своенравной. — Я опять замолчал, потому что на память мне пришло ее лицо. — Как бы то ни было, все это осталось в прошлом. Девушки меняются.