Ночь, которой не было
Шрифт:
— У тебя красивые глаза, принцесса.
— Обычные, карие.
— Нет, будто виски, в который добавили слишком много льда, — шепчет, а у меня мурашки бегают, предатели. И сердце так громко грохочет в груди, будто мы не о цвете глаз говорили. — Но я уверен, что при должном мастере, твои глаза потемнеют.
— Алекс, — получается хрипло, тихо. — Отойди.
— Я всего лишь возьму то, что хочу.
Я слышу его мятное дыхание и нотки цитрусов, запах кофейного геля и едва ощутимый одеколон. Мне хочет податься к нему навстречу, попробовать тёмные волосы
Алекс выглядит так, словно знает каждую порочную мысль в моей голове. Медленно проводит языком по губам, и я уже чувствую, как он мог бы проводить так же по моим губам. Облизывать и кусать. Мужчина тянет руку вперёд, а у меня сердце останавливается.
Секунда, и Алекс отходит. Сжимает в пальцах яблоко и с преувеличенным удовольствием откусывает огромный кусок. Оборачиваюсь, замечая за моей спиной вазочку с фруктами.
Можно было бы списать это всё просто на разыгравшуюся фантазию и совпадения. Но нельзя. Лапать меня было не обязательно, чтобы помочь дотянуться до полки. И зажимать в кольце рук. И эта двусмысленная фраза. «Возьму то, что хочу». Меня от неё колотит, внутри будто растекается горький шоколад. Крепкий, не для всех, но при этом липкий и будоражащий.
Сэм только смотрит в нашу сторону пристально, но ничего не говорит. Продолжает укладывать бутылки вина в специальное отделение холодильника и никак не реагирует.
Почему он спокойно это принял? Или это нормальное дело, чтобы Алекс зажимал других в присутствии своего парня? Ни черта не понимаю, но нужно заканчивать всё это, пока не натворила ошибок, о которых потом пожалею.
— Вы решили, что хотите приготовить? — готовка всегда безопасная тема. Особенно если держаться подальше от Алекса. — На ужин и Новогоднюю ночь. И сколько народа будет?
— А нас тебе мало? — Алекс показательно надувает губы и корчить личико обиженного кота из Шрека. — В самое сердце, принцесса.
— Я имею ввиду, вы купили столько продуктов, думала будет толпа.
— Нет, — Сэм закрывает дверцу холодильника и улыбается мне тепло. Будто не видел, как его парень зажимал меня. Да что творится-то? — Мы просто сгребли всё, что видели. Будем только мы. У нас есть замороженные нагетсы и крупа, что-то простое.
— Серьёзно? У вас полон холодильник продуктов, а вы собираетесь есть замороженную еду сомнительного качества?
— Мы плохо готовим, принцесса.
— Хватит называть меня принцессой, — я взрываюсь на Алекса, но стараюсь взять себя в руки. Они спасли меня, нужно быть помягче. — И я готовлю хорошо. Так что если вы хотите праздничный ужин — я организую.
Мужчины кивают, тем самым вручая мне кухню в полное владение. Я ещё раз исследую все полки и холодильники, изучая продукты. Ничего не запомнила из того, что раскладывала. Тогда я была занята самобичеванием. Да и сейчас, если не отвлекусь на готовку, снова вернусь к этому.
Они действительно скупали всё. Может, мужчины решили заехать сюда на несколько недель. Но ассортимент просто огромен, буквально мини-магазин на дому.
— Есть идеи, что хотите? Желательно не банальные новогодние блюда, потому что их готовить я отказываюсь.
— Да на твой выбор. Что угодно.
— Я весы по знаку зодиака, для меня выбирать это худшая пытка. Так что назовите, что любите, а там уже решим.
И пока мужчины думают, усевшись за барную стойку, я достаю продукты для Цезаря. Конечно, соус повторить идеально не получится, но это мой любимый салат, так что я постараюсь. Хотя, он готовится довольно быстро, так что прячу продукты обратно. Вижу вопросительный взгляд мужчин, но они ничего не говорят, а я не объясняю.
Но стоило мне потянуться за новой порцией чая, как на меня обрушились заказы. Мужчины, кажется, перебирали все известные им названия, настолько нескончаемый был поток блюд.
Против воли, губы расплылись в улыбке. Я кусала губы, но не могла справиться с собой. Скулы начало сводить, но я продолжала улыбаться, смотря на мужчин. Они будто дети, добравшиеся до Рождественской ярмарки. И я даже думать не хотела, сколько мне придётся готовить всё это, а им — есть.
— Ладно, вы же в курсе, что ризотто и паэлья похожие блюда? Оба из риса, — я начала отметать часть заказов, потому что в противном случае выберусь из дома к весне. Колобком. — И вам, правда, хочется три одинаковых десерта?
— Прости.
Сэм смеётся и смех у него красивый. Громкий и звонкий, он не старается себя остановить или быть тише. Запрокидывает голову, плечи трясутся и он ерошит волосы. Смех перерастает в эту широкую улыбку, обнажающую манящие клыки.
— Да, мы что-то разошлись, — Алекс выглядит смущённым, и это настолько непривычно, что впитываю это выражение в память. — Мы хоть и не весы, но с выбором у нас тоже проблемы. Давай попробуем определиться. Паэлья, потому что Сэм обожает её.
— Хорошо. А что обожаешь ты?
— Круассаны, — я киваю, это я могу. — Серьёзно? Ты сможешь приготовишь их? Sie ist pr"achtig.
— Ich bin einverstanden.
— Она великолепна.
— Я согласен.
Я стараюсь сохранить беспристрастное выражение лица не показывая, что пять лет изучала немецкий. А после аварии Теймур увёз меня на два месяца путешествовать по Германии и Австрии. Так что я прекрасно понимала сленг и быструю речь, и мужчин тоже прекрасно понимала.
Алекс только что назвал меня прекрасной, а Сэм согласился с ним. И это всё при том, что они было уверены в моём непонимании. Нужно, чтобы это оставалось тайной и дальше.
— Невежливо говорить на другом языке при других, — поджимаю губы и достаю морепродукты.
— Прости, sch"onheit.
Зачем он это делает? В чём смыл говорить о том, что я красавица просто так? С ними я свихнусь до рассвета.
— И что вы ещё хотите?
— Ich will dich auf diesem Tisch haben.
— Я хочу тебя на этом столе.