Ночь – мой дом
Шрифт:
— С чего это?
— Мы слышали, что ты грабишь разные заведения, — пояснил Фиггис.
— Какие еще заведения?
— Бутлегерские бары.
— О-о, — протянул Р. Д., и глаза у него вдруг сделались маленькими и темными. — Ты о таких местах, которых и не должно быть в добропорядочном городе, а?
— Верно.
— О таких, которые, прямо скажем, нелегальные, а стало быть, их надо позакрывать?
— Пожалуй, о таких, — признал Фиггис.
Р. Д. покачал
— Ничегошеньки я про это не знаю.
Джо с Фиггисом переглянулись. Джо показалось, что оба они изо всех сил пытаются сдержать вздох.
— Ха-ха, — изрек Р. Д. — Ха-ха. — Он указал на них пальцем. — Я с вами со всеми играю. И вы это сами понимаете.
Фиггис кивнул на Джо:
— Р. Д., перед тобой деловой человек, который пришел поговорить о деле. Предлагаю тебе с ним об этом побеседовать.
— И ты это знаешь, а? — спросил Р. Д. у Джо.
— Конечно.
— Знаешь, во что я играю? — уточнил Р. Д.
— Ты просто дурака валяешь, — ответил Джо.
— А то как же. Ты знаешь. Ты знаешь. — Он улыбнулся Фиггису. — Гляди-ка, он знает.
— Вот и ладно, — произнес Фиггис. — Получается, мы все — друзья.
Р. Д. театрально округлил глаза:
— А вот этого я не говорил.
Фиггис, поморгав, заметил:
— Так или иначе, все мы поняли друг друга.
— Этот человек, — Р. Д. наставил палец в лицо Джо, — бутлегер, который якшается с негритосами. Его бы обмазать смолой да вывалять в перьях. А не дела с ним вести.
Джо улыбнулся при виде этого пальца и подумал, не схватить ли его, не шмякнуть ли об стол, не переломать ли ему кости.
Но Р. Д. быстро отдернул руку и громко воскликнул:
— Шучу-шучу! Ты ж понимаешь юмор, а?
Джо не ответил.
Р. Д. потянулся через стол и ткнул Джо кулаком в плечо:
— Юмор понимаешь, нет? А? А?
Джо смотрел на это лицо, едва ли не самое дружелюбное из всех, которые встречались ему в жизни. На лицо, которое, судя по его выражению, желает тебе самого лучшего. Он смотрел, пока не увидел, как зверь страха мелькнул в дружелюбных и безумных глазах Р. Д.
— Я понимаю шутки.
— Если только не над тобой шуткуют, а? — заметил Р. Д.
Джо кивнул:
— Мои друзья мне сказали, что ты часто посещаешь «Паризьен».
Р. Д. сощурился, точно пытаясь вспомнить это место.
Джо добавил:
— Как я слышал, ты очень любишь тамошнее французское семьдесят пятого года.
Р. Д. поддернул штанину.
— Даже если так, что с того?
— Мне кажется, тебе следовало бы стать там не постоянным посетителем, а кем-то более значительным.
— Это кем?
— Партнером.
— Какой процент?
— Десять от всей выручки заведения.
— И ты это устроишь?
— Разумеется.
— Зачем это?
— Скажем так: я уважаю амбиции.
— И чего, все?
— И я сразу вижу в человеке талант.
— Ну, десять процентов мне мало.
— А о какой цифре ты думал?
Лицо Р. Д. стало мягким и безмятежным, точно пшеничное поле в безветренную погоду.
— Я думал про шестьдесят.
— Ты хочешь получать шестьдесят процентов от выручки одного из самых преуспевающих клубов в городе?
Р. Д. кивнул безмятежно и радостно.
— И за какие же труды?
— Будешь отстегивать мне мои шестьдесят процентов, и мои друзья, может, станут смотреть на тебя чуть подобрее.
— А кто твои друзья? — поинтересовался Джо.
— Шестьдесят процентов, — изрек Р. Д., словно называл эту цифру в первый раз.
— Сынок, — произнес Джо, — я не дам тебе шестьдесят процентов.
— Я тебе не сынок, — с прежней мягкостью отозвался Р. Д. — Я ничей сын.
— Какое облегчение для твоего отца.
— Чего-чего?
— Пятнадцать процентов, — предложил Джо.
— Забью насмерть, — шепнул Р. Д.
Или, по крайней мере, так послышалось Джо.
— Что-что? — переспросил он.
Р. Д. звучно поскреб себя по щетине на подбородке. Уставился на Джо пустыми и при этом слишком блестящими глазами. И проговорил:
— По мне, так это честная доля.
— Какая?
— Пятнадцать процентов. Двадцать не дашь?
Джо поглядел на Фиггиса, снова перевел взгляд на Р. Д.:
— Думаю, пятнадцать процентов — это щедро. За работу, на которую я тебя даже не прошу являться.
Р. Д. снова поскреб щетину, посмотрел в стол. Поднял взгляд и улыбнулся им открытой мальчишеской улыбкой:
— Вы правы, мистер Коглин. Это честная сделка, сэр. И я на нее соглашаюсь со всем моим удовольствием.
Фиггис откинулся на спинку кресла, сложив руки на поджаром животе.
— Очень приятно это слышать, Роберт Дрю. Я так и знал, что мы придем к согласию.
— И мы пришли, — подтвердил Р. Д. — Как я буду забирать свою долю?
— Заглядывай в тамошний бар каждый второй вторник, около семи вечера, — ответил Джо. — Спросишь управляющего. Шайан Макальпин.
— Как-как, Шван?
— Почти, — отозвался Джо.
— Он что, тоже папист?
— Не он, а она. Я у нее об этом не спрашивал.
— Шайан Макальпин. «Паризьен». Вечером по вторникам. — Р. Д. хлопнул ладонями по столику и поднялся. — Ну чего, отличненько, вот что я вам скажу. Был рад встрече, мистер Коглин, Ирв. — Он коснулся шляпы, глянув на них, и, выходя, сделал неопределенный прощальный жест — то ли помахал рукой, то ли отсалютовал.
Целую минуту они не говорили ни слова.