Ночь на хуторе близ Диканьки
Шрифт:
Шинкарка побледнела на месте и выронила половник.
– Не боись, своих не трогаем, – игриво подмигнул Байстрюк и на недоумённые взгляды друзей пояснил: – Ни, она ни разу не ведьма, а так, горилкой палёной торгует трохи…
– Ой вей?! Да шоб ви знали, моя горилка на пять градусов крепче государственной! – возмутилась перепуганная женщина.
– А я про шо? Ох, Менделеева на тебя нема…
– Сына портного Мойши Менделя из Шепетовки? Ха! Так за то я вас умоляю…
Однако дальнейшие вопросы чёрт Байстрюк оставил без ответа, а лишь плеснул себе ещё стопарик и смачно выкушал,
– Стало быть, вы… – Вакула потянулся за нательным крестом.
– Без фанатизма, – жёстко предупредил запорожец, снял шапку и показал маленькие крепкие рога на манер козлиных.
– Ось так. Значит, шоб я, православный козак, за одним столом з нечистым духом горилку пил?! Наливайте.
– Правильно, – поддержал друга Николя. – Мы надеемся, вы всё-таки расскажете, зачем сюда заявились и чего вам от нас надо? Предупреждаю сразу: душой не торгуем!
– Та я и не надеялся, – буркнул Байстрюк, вновь пряча рога под роскошной запорожской шапкой. – Дело у мене до вас, хлопцы. Важное дело. На сто рублёв.
– З нечистой силой не якшаемся. – Вакула уверенно опрокинул стопку, занюхал рукавом и кивнул чёрту. – Ще одну налей!
– Со всем моим благорасположением к панам приятелям!
Николя же отказался пить, а его друг церемонно чокнулся с запорожским гостем.
– Так вот в чём суть моей просьбы. – Байстрюк зацепил пятернёй горсть квашеной капусты, отправил в рот, похрустел, поцокал языком, заценил вкус и продолжил: – Клянусь самим сатаной и всеми его присными, шо не посмел бы подойти к двум таким достойным людям с недостойным предложением. Я ж не мелкий бес, шоб вас на какие ни есть лохотронства разводить! А вот шо кузнец и паныч слыхали про Сорочинскую ярмарку у позапрошлом годе?
– Ох и знатная пропорция была! – Нимало не заплетаясь языком, но слегка осоловело поблёскивая глазками, Вакула задумчиво налил себе третью, вежливо привстал, произнёс короткий тост «за соучастие!» и уточнил: – Так же ж та ярмарка у Сорочинцах каждый год по осени шумит, добрые люди что могут продают да покупают, отчего ж нам о ней не знать?
– Да от того, что всё знать невозможно, – поправил друга догадливый Николя. – Так вы, Байстрюк, не знаю, как вас по батюшке, похоже, хотите поведать нам занятную историю. А не будет ли в том греха?
– За то рог даю! – громко поклялся чёрт, крутя длинный ус. – Нет и не будет вам греха, коли историю мою выслушаете, а там уж и поступайте, як вам честь козацкая подскажет!
– Ещё по одной? – предложил Вакула, но гость уже начал своё повествование…
– А ведомо ли вам, паны-браты, что село то, Сорочинцы, не на простом месте стоит? Да и то сказать, разве ж кто хозяйство огромное наугад ставит? На перекрёстке семи дорог, на семи ветрах, во чистом поле, так, чтоб откуль ты ни шёл, а ярмарку миновать никак не можно было. Известно ведь, что нет того товару, чтоб на Сорочинской ярмарке сыскать нельзя! Чего там только нет: и пшеница, и соль, и мука, и горшки, и ложки, и кони татарские, и нижегородские волы, и голландские куры, и фрукты всякие турецкие, сыры кругами, величиной с колесо от комиссаровой брички, и варенуха французская янтарного
– И шо вин? Задумав всих нас поворотить в католики?!
Чёрт вздохнул, наполнил стопку вспыхнувшего кузнеца и успокоил:
– Та не! Шо вин, совсем дурной? С глузду спрыгнув?! Не, поставил он себе лавку, пошлину заплатил пану голове, всё честь по чести, да и торговлю завёл. А сказать чем… тьфу, срамота, честному козаку и выговорить-то такое неудобно! Рубахи женские нижние с кружавчиками по подолу на всё людское обозрение выставил, а?!
– Срамота-а… – серьёзно признал Вакула, оборачиваясь за поддержкой к другу.
– Нижнее бельё, – пожав плечами, кивнул Николя. – Ну и что? В Польше, Венгрии да землях немецких все такое носят. В чём же беда?
– Дак вот на первый взгляд и ни в чём. – Чёрт скептически хмыкнул и вновь смачно захрустел капустой. – А только бабы да девки красные шибко за товар ухватилися, бо брал за то красавец-шляхтич всего один поцелуйчик! У губки!
– Недорого.
– Так-то оно так, да только… Наутро исчез тот шляхтич, а с ним и полсотни девок без следа пропали!
– Та то, поди, сказки…
– Да разве я когда не в свой черед, в обход товарищей, лишнюю рюмку водки выпил, шо мне за то и веры нету?! – всерьёз обиделся чёрт в красной свитке. – А коли вам, панове, оно и всё равно, так мне христианские души терять не с руки! Бо энтот паскудник, считай, всё моё хозяйство увёл! Шо ж, я рукава засучил – и в погоню, а догнав, то дело в полной печали нашёл…
Вакула и Николя заинтересованно вытянули шею.
– Так вот шоб вы знали, то был известный польский чёрт Смолюх, мне извечный соперник и конкурент! И за таковую обиду послал я ему вызов – один на один на шаблюках биться!
– Дуэль?
– Она ж, зараза иноземная! Да тока, по всем законам, коли я его вызвал, то и ему от вызова того уклониться нельзя, мелкие бесы засмеют. Он же поляк, а у них гонор выше собственного носу! Ответил честь по чести, что подуэлиться на шаблюках не прочь, однако ж будут с его стороны два секунданта. И…
– И вы надеетесь, что мы…
– А як же ж! Выручайте, хлопцы, – едва ли не на коленях взмолился запорожский чёрт. – Не дайте ж попустить рогатому прощелыге з Варшавской крайны. Там и робить-то ничого не треба, стойте себе, любуйтесь, як мы друг дружку за чубы дерём!
Николя посмотрел на друга и пожал плечами. Действительно, на первый взгляд ничего такого уж страшного или даже неприличного в предложении нечистого не было. Да и ежели подумать хорошенько, так разве есть кому какая беда от того секундантства? Как происходят дуэли, Николя в книжках читал, а возможность стравить двух нечистых, нашего и ихнего, вообще, поди, богоугодное дело, с какой стороны ни посмотри. К тому же украденных безвинных украинских девушек тоже было жалко…
– В принципе, я не против. Но какие гарантии?