Ночь над Сербией
Шрифт:
Президент задумчиво посмотрел на стоящий в углу кабинета штандарт.
— Это все детали. Фильмы какие хочешь снять можно. Наши к эвакуации готовы?
— Да. Из семисот пятидесяти наших специалистов в Югославии не удалось связаться только с одним.
— Кто такой?
Замсекретаря Совбеза России полистал документы.
— Некто Рокотов. Биолог. Работал по приглашению Белградского Университета. Видимо, его пока не успели найти. Он в составе экспедиции югославов, так что скоро с ним свяжутся.
— Доложите...
— Два уже вылетели. На борту сам министр, будет руководить эвакуацией.
— Хорошо. По Югославии все?
— Так точно, — по военному отрапортовал чиновник, хотя об армии знал только понаслышке. Служить он не пошел, так как в свое время был освобожденным секретарем комитета комсомола Торгового института.
— Тогда давай, понимаешь, про Прудкова...
— Докладываю. Во время визита во Францию он допустил ряд замечаний. А именно: сравнил вас с безвольным Павлом Первым, сообщил, что намеревается перенести выборы мэра на более ранний срок, и вообще вел себя так, будто уже победил на президентских выборах...
Президент набычился.
* * *
Они разошлись на выходе из долины. Основная группа, прикрываемая с флангов снайперами, двинулась на северо запад, а восемь человек с ранеными на импровизированных носилках, изготовленных из прочных стволов молодых рябин и накрытых кусками брезента из разрезанной палатки, — на восток.
Майор прождал без малого два часа у выхода из шахты в надежде услышать хорошие вести от ушедших в подземелье бойцов. Но те канули во тьме. Командир проклял их самонадеянность и приказал отходить. Судьба двух воинов осталась неизвестной.
Проводник с забинтованной головой понуро шагал впереди. Его опыт пока не требовался, группа двигалась по заранее намеченному маршруту. В двухстах метрах слева и справа между деревьев бесшумно скользили снайперы, останавливаясь на каждой возвышенности и давая по рации сигнал, что все чисто. Они с удвоенной энергией охраняли остатки изрядно поредевшего отряда, чувствуя вину за то, что не сумели подстрелить беглецов сутки назад.
Майор нагнал проводника, пошел рядом.
— Из пещеры ему никуда не деться. Приборов ночного видения у него нет, так что у наших явное преимущество...
Следопыт махнул рукой:
— Я бывал в таких шахтах. Там развилок и боковых тоннелей столько, что за неделю не обыщешь...
— Ну, значит, неделю и будут искать.
— А толку? Нельзя было отпускать их. Вдвоем в шахте делать нечего. Тут рота нужна. Русский может где угодно зашхериться. И черта с два они его обнаружат... При небольшом везении он их в шахте и положит. Опыт у него есть...
Майор помолчал минуту.
— Ты считаешь, что я плохо руковожу?
— Нет, дело не в этом...
— А в чем?
— Напрасно мы пошли по следам мальчишки и русского. Я как чувствовал, ничего хорошего из этого не
— Твое дело — следы читать, — жестко сказал майор. — Свои чувства оставь на потом, когда домой вернешься.
Проводник невесело усмехнулся:
— Домой... Это, конечно, хорошо. Только вернусь ли? Нам еще повезло, что русский по нашему следу не пошел...
— И почему ты так уверен, что не пошел, чувствительный ты наш? — Каждая фраза собеседника усиливала раздражение командира.
— Он «беглец», а не «охотник», по его поведению заметно. То, что он может и первым напасть, ни о чем не говорит. Он защищается, шкуру свою спасает. Преследовать нас он не будет, не в его характере.
— Ты так рассуждаешь, будто читаешь его мысли, — съехидничал майор.
Проводник искоса взглянул на командира и пожал плечами:
— Как умею. По виктимологии у меня всегда было «отлично». Этот русский, несмотря на его исключительную подготовку, первый на конфликт не идет. Соответственно, он — «жертва», а не «охотник».
— И как это нам поможет?
— Пока никак. Единственное, в чем мы можем быть более менее уверены, так это в том, что он пошел в другую сторону. Мы оставили его в покое, поэтому и он постарается не нарываться на неприятности...
— Если опять не придется кого нибудь спасать, — тихо произнес майор. Проводник кивнул.
— Это психологически оправдано. В ситуации, когда от жертвы зависит жизнь гораздо более слабого существа, она способна на многое. Иногда на такое, что вы и предугадать не сможете.
Майор задумался, сдвинув брови. Две минуты они шли молча.
— Иными словами, если мы возьмем в заложники кого нибудь вроде этого мальчишки, то у нас есть шанс выманить русского?
— Есть то есть. Только сейчас вам его уже не найти, чтобы продемонстрировать заложника.
— Это не твое дело.
Проводник еле слышно вздохнул.
Майор объявил привал. Минут пятнадцать он в одиночестве, сидя на стволе поваленного дерева в отдалении, изучал карту, шевелил губами и что то прикидывал. Его размышления прервал подбежавший радист и что то прошептал на ухо майору.
* * *
Группа, тащившая раненых, делала передышки каждые полчаса. Местность, как и везде на Балканах, была гористой, приходилось обходить многочисленные скальные образования и двигаться по низинам.
— Дай хлебнуть, — один из носильщиков утер пот со лба и взял поданную товарищем, идущим в соседней связке, фляжку. — Теплая...
— Ничего, дойдем до ручья, будет тебе и холодная, — ухмыльнулся высокий солдат и сделал небольшой глоток. Воду необходимо было экономить. Обеззараживающие таблетки кончились, поэтому пили только из резервных фляг. По весне вода в речках зацветала, и риск подцепить какую нибудь желудочную заразу был велик. — Ну что, передохнули? Тогда вперед...