Ночь над водой
Шрифт:
Он пошел в мужскую комнату, все еще думая о рубинах из Бирмы. В туалете был Карл Хартманн, немецкий ученый. Он стоял перед раковиной в майке, мыл лицо и шею. Гарри отложил в сторону свой мешок, где в коробочке лежала его превосходная английская бритва, быстро побрился тем, что ему дали.
– Ну и штормило ночью, – сказал он Хартманну просто так, из вежливости.
– Я был в штормах и покруче, молодой человек.
Гарри небрежно взглянул на его костлявые плечи.
Надо же, выглядит, как заморыш.
– Не сомневаюсь.
Больше практически никакой беседы не состоялось. Хартманн был неразговорчив, а Гарри слишком занят собственными мыслями.
Он вытащил из мешка новую голубую рубашку.
Вернувшись в отсек Гарри увидел, что шторка на кровати Маргарет все еще задернута. Он представил себе, как она спит, восхитительные волосы, раскинутые на белой подушке, и улыбнулся. Заглянув в гостиную, он обнаружил, что она снова превратилась в столовую. Стюарды раскладывали по тарелкам свежую клубнику, сметану, соки, холодное шампанское со льдом. «Ничего себе, клубника в это время года, наверное, тепличная», – подумал Гарри с вожделением.
Он поднялся на летную палубу, держа в руках чужую бритву. Микки там не было, но, к своему удивлению, он увидел еще одного члена экипажа, который сидел за большим столом с картами, производя какие-то математические вычисления в блокноте. Мужчина оторвался от стола:
– Привет. Могу чем-нибудь помочь?
– Я ищу Микки, хочу вернуть его бритву.
– Он внизу, в первом отсеке.
– Спасибо. – Гарри замялся. Надо как-то проскочить через этого парня, но как?
– Что-нибудь еще?
– Да нет, просто любуюсь палубой. Изумительно. Будто на земле, в каком-то солидном учреждении.
– Производит впечатление, правда?
– Конечно. А вам нравится летать на этих самолетах?
– Не то слово... вы знаете, я бы охотно поговорил с вами, но до взлета должен закончить тут кое-какие расчеты, извините уж, не сердитесь.
У Гарри упало настроение. Значит, он все время будет торчать здесь и пройти в багажное отделение не удастся?
– Что вы, никаких обид, я понимаю. Не буду мешать.
– Вообще-то мы очень любим разговаривать с пассажирами, встречаются такие интересные люди знаете ли. Но сейчас я, право...
– Ухожу, ухожу, – он спускался по лестнице и про себя страшно ругался.
Похоже, удача изменила ему.
Он отдал Микки бритву, вернулся в свой отсек. Маргарет все так же спала. Через гостиную он пробрался на подкрылок, полной грудью вдохнул холодный сырой воздух. Уходят сокровища, уходят, думал Гарри. Что же делать? Он смотрел в воду и видел в ней отражение сказочных ярких камней, которые сверкали бесчисленными гранями... Оставалась еще одна, последняя стоянка – Шедьяк. Гарри был готов бороться до конца.
Часть V
Ботвуд – Шедьяк
Глава 21
Когда Эдди Дикен вышел из катера на берег, он впервые почувствовал враждебность экипажа. Каждый из них избегал встречаться с ним взглядом. Все они знали, насколько близко стояли недавно к пропасти из-за тяжелой ситуации с горючим. Еще бы немного – и конец. Никто точно не представлял, почему это произошло, но, так или иначе, за топливо отвечает механик, потому экипаж винил Эдди.
Должно быть, они вспомнили, что в течение всего полета он вел себя очень странно: постоянно о чем-то думал, старался напугать Тома Лютера за ужином, вошел в туалет и тут же там вдребезги разбился иллюминатор. Ясно, стали сомневаться, можно ли ему вообще дальше доверять. Он не мог их винить – их жизни прочно зависели друг от друга.
Мысль о том, что ему перестали доверять, была чудовищным ударом для Эдди. Он так гордился своей репутацией одного из самых надежных механиков компании. В довершение всего, он сам всегда очень болезненно относился к промахам других людей, особенно если их личные неприятности и проблемы мешали работе и делу. От извинений никому не легче, иногда говорил он, а теперь то же самое в полной мере относилось к нему, от этого на душе становилось совсем мерзко.
Он пытался успокоить себя, внушить, что ему наплевать. Он вынужден спасать жену и действовать в одиночку, обратиться за помощью не может, поэтому совесть чиста, и пусть другие думают все, что хотят. Да, он поставил под угрозу жизнь своих товарищей, но игра началась и ставки сделаны, он сам будет за все отвечать. И все же до боли горько и обидно. Бортинженер Дикен, прочный как скала, стал жалким, ненадежным человеком, за которым нужно приглядывать и всегда хоть чуточку иметь в виду. Он терпеть не мог таких «субчиков». Поэтому ненавидел себя. Как обычно, в Ботвуде на борту осталось много пассажиров. Они были рады хоть немножко по-настоящему вздремнуть, пока самолет не мотает в воздухе. Оллис Филд со своим «напарником», Фрэнки Гордино, конечно, тоже остались, они и в Фойнесе не сходили на берег. Однако, самое главное, Том Лютер стоял рядом, на катере, в пальто с меховым воротником, на голове серая шляпа. Уже при высадке Эдди успел шепнуть ему:
– Жди меня в здании компании. Потом отведу тебя туда, где есть телефон.
Ботвуд представлял собой группу деревянных строений и глубокую гавань в устье реки. Достопримечательностей мало, купить особенно нечего. Только в июне в деревню провели телефонное сообщение. Деревня стояла вдали от дорог, Ньюфаундленд по-прежнему считался глубокой провинцией Британской империи.
С катера все направились в здание авиакомпании, экипаж поднялся в диспетчерскую. Эдди немедленно ознакомился со сводками погоды, переданными по радио из нового крупного наземного аэропорта, находящегося в тридцати восьми милях от Ботвуда, в Гэндер-лейк. Потом он прикинул необходимое количество топлива для следующего отрезка пути. Расстояние предстояло преодолеть не очень большое, подсчеты не занимали много времени, в любом случае летающие лодки никогда не брали с собой избыток горючего, чтобы не увеличивать нагрузку. Он занимался арифметическими подсчетами, а во рту стоял горький привкус. Сможет ли он еще когда-нибудь работать с блокнотом, не вспоминая этот ужасный день? За ответом ходить далеко не пришлось. После того что он сделает, ему уже никогда не быть бортинженером на клипере.
Капитан может уже и не довериться его вычислениям. Ему нужно сделать хоть что-то, чтобы вернуть доброе расположение экипажа. Он решил наглядно продемонстрировать им, что не ошибается с расчетами, пусть проверяют, и с этой целью передал капитану Бейкеру свой листок.
– Вот, хорошо бы еще кто-нибудь взглянул. Все-таки два глаза хорошо, а четыре – лучше.
– Нет проблем, – ответил Бейкер явно обрадованный. Видимо, он и сам затевал проверку, но не знал, под каким предлогом ее осуществить.
– Пойду пока подышу, – сказал Эдди и вышел.
Он нашел Лютера у здания компании. Тот стоял, засунул руки в карманы, уныло смотрел на коров в поле.
– Пойдем к телеграфу, – бросил через плечо Эдди. Он бодрым шагом шел вверх по холму. Лютер тащился сзади. – Давай-ка, чуть быстрее. Я еще должен вернуться. – Лютер пошел быстрее. Похоже, он не хотел сердить Эдди. Да это и неудивительно, после того как его чуть не сбросили с самолета.
Они кивнули двум пассажирам, которые шагали в обратном направлении – мистеру Лавси и миссис Линеан, тем двоим, что сели в Фойнесе. На мужчине была летная куртка. Эдди думал о своем, однако успел заметить, что парочка хорошо смотрится. А где сейчас Кэрол-Энн, спросил он себя, тут же заныло сердце.