Ночь накануне
Шрифт:
– Конечно, нет.
Откинувшись на своем стуле, он недоверчиво поднял бровь.
Морисетт закатила глаза.
– Мне не нравилось, что моя подруга связалась с ним. Я пыталась отговорить ее от этого. Просто он был немного слишком скользким. Ну, ты знаешь этот тип. Плохой парень, плейбой, богатенький парниша - и все закатано в одну красивую упаковку. В старые времена он бы впаривал лекарства от всех болячек.
– Это была твоя подруга Молли?
– Милли, и не пытайся меня запутать, ладно? – У нее внезапно сильно покраснело лицо. – Терпеть не могу, когда
– Я всего лишь спрашивал про Бандо.
– Да, Милли переживала нелегкие времена. Бандо проявил немного интереса. Как я слышала…. он был хорош для загула на выходных. Но мне это известно не из личного опыта, так что кончай с этим.
– Ладно.
– А теперь, если ты закончил со своими озабоченными намеками, давай вернемся к настоящей полицейской работе. Сегодня утром я разговаривала с секретарем Бандо. По ее словам, ничего необычного в офисе не происходило.
– Ты ей веришь?
– Не знаю, с чего бы ей врать. Не то чтобы ее могли уволить за дачу показаний полиции, – Морисетт взяла авторучку со стола Рида и несколько раз ею щелкнула. – Она не казалась особенно расстроенной происходящим. Сказала, что уже присмотрела себе другую работу. Разговор был коротким. Ей нужно было ехать на похороны.
– Значит, у тебя было время пойти туда, если бы ты захотела?
– Не особенно. Мне позвонила Дайана Мозес. Похоже, в лаборатории нашли кое-то интересное в пятнах крови с ковра Бандо.
– И что же?
– Вторую группу. – Она широко усмехнулась.
– Вторую группу?
– У Бандо была третья отрицательная. Типа редкая. Такой была большая часть крови, но были следы и еще чьей-то крови. Человеческой крови. Первой положительной. Я тут слегка пошуршала, потребовала вернуть должок в местной больнице, и угадай, что я узнала?
Рид опередил ее:
– Что у безутешной вдовы первая положительная группа крови.
– Точняк!
– У кого-то еще?
– А вот здесь все становится немного запутанным. Первая положительная встречается часто. Особенно на генеалогическом древе семьи Монтгомери. Почти каждый член семьи, начиная с бабушки и заканчивая умершим малышом, имел первую положительную, и я уверена, что большая часть жителей Саванны тоже. Но мы можем провести анализ на ДНК, это чуточку сузит область поисков.
– Мы проверим кровь на совпадение с каждым, кто связан с жертвой. Ты заказала анализ?
– М-м-м-м. Видишь ли… все, что нам нужно – что-нибудь от миссис Бандо: волос или какая-то телесная жидкость, и у нас все будет в ажуре.
– Я в любом случае собирался с ней встретиться.
– Так что у тебя теперь есть еще одна причина.
– Еще одна?
– Ой, ладно тебе, детектив, не пытайся нае.. наколоть меня. – Морисетт склонила голову набок и окинула его взглядом. – У тебя это на роже написано. Ты считаешь вдову привлекательной.
– Она действительно привлекательна, - осторожно ответил он.
– Я о том, что она привлекательна для тебя. Не будь она нашим подозреваемым «номер один», ты бы, возможно, подумывал о том, чтобы пригласить ее куда-нибудь на свидание и распробовать.
– Я так не думаю, - солгал Рид, не желая дальше размышлять на эту тему. – Она несколько непредсказуема на мой вкус.
– Я тебе уже говорила, не наваливай мне всякую херню. Вот черт, еще один четвертак! – Выглядя так, словно испытывает отвращение к самой себе, Морисетт соскочила со стола. – Ты и сам как они – немного непредсказуемый. Или с вывертом. Может даже с большим вывертом. Поскольку эта семейка как минимум не от мира сего. Не в этом ли заключалась проблема с учительницей? Хелен, вроде? Она была слишком правильной?
Рид не ответил, однако сжал челюсти.
– Эй! – Морисетт подняла руки, словно сдается. – Я не тот человек, с которым стоит разговаривать об отношениях. Если в радиусе пятисот миль есть неудачник, кончится тем, что я буду с ним встречаться.
Он никак не прокомментировал слова напарницы. Не хотел продолжать разговор. И думать о Хелен он тоже не хотел, и о том, какой могла быть жизнь, если бы он сдался в Сан-Франциско, попав под давление, и женился на ней. Его чувства к Кейтлин Бандо были ясны: она подозреваемая. Все, точка. Что касается версии о самоубийстве, то она уже стала историей, хотя прессе или семье Бандо он бы в этом пока не признался. Рид вернул стул в нормальное положение.
– Выясни, не получится ли у тебя отследить ее психиатра. Ребекку Уэйд. Она покинула город месяц или около того назад, и мне это не нравится. Сделай все, что должна, чтобы отыскать ее. Как можно быстрее. Я хочу знать, почему она уехала именно в тот момент, где она, и что она может нам рассказать о Кейтлин Бандо.
– Тут есть эта маленькая проблемка с врачебной тайной.
– Обойди ее. Просто отсутствие Уэйд слишком удобно.
– Думаешь, пациентка ее убила?
– Я не знаю, что думать, пока мы не определим ее местонахождение. А я, тем временем, перепроверю алиби Кейтлин Бандо.
– Это было бы неплохим началом, - согласилась Морисетт, хлопнув ладонью по крышке его стола, - чертовски хорошим началом.
– А вот и очередной четвертак. С такой скоростью к Рождеству у тебя наберется фонд для обучения обоих детишек в колледже.
– Очень смешно, - тихо проворчала она и так посмотрела на него, словно хотела обругать всеми известными ей словами, но придержала язык. – Найду доктора Уэйд - дам тебе знать. А ты пока заканчивай со своими фантазиями и выясни, как доказать, что Кейтлин Бандо убила своего мужа.
– Я так полагаю, что в презумпцию невиновности ты не веришь?
– Я думаю, что это чистейший, совершеннейший …вздор. Готова прозакладывать весь фонд моих детей на колледж, что миссис Бандо виновна, как грех.
* * *
Сон вернулся, как и всегда возвращался.
Она услышала зов своего брата, рикошетом отскакивающий от окружающих стен отвесных скал.
– Помогите! – кричал он. Его сильный голос растворялся в шторме. – Кто-нибудь, помогите мне!