Ночь поцелуев
Шрифт:
— Зубами это трудно назвать, — заметила Кейт.
— Клыки, — гордо отозвался принц.
Глаз снова закрылся, словно не обнаружив в поле зрения ничего достойного внимания. Кейт почувствовала, как дрожат от ужаса Фредди и Коко. Даже Цезарь впервые за все время знакомства проявил признаки разума и спрятался за хозяйку.
— Держите собак подальше, — предупредил принц. — Вчера льва весь день рвало: наверное, сожрал дядюшкиного пса.
— Того самого, который питается соленьями? Но ваш дядя заверил меня,
— А вы бы при такой диете вернулись?
— Во всяком случае, не бросилась бы в клетку и не отдалась на съедение хищнику, — пожала плечами Кейт.
— Сомневаюсь, что подобное вообще возможно.
Замечание не понравилось и даже насторожило, потому что заключало некое суждение о характере. Но вот какое именно? Поскольку попросить его высочество высказаться яснее не представлялось возможным, Кейт молча прошла дальше и остановилась перед слонихой.
Принц снова оказался рядом и снова поднял фонарь на высоту собственного роста.
— Ее зовут Лисса. Здесь ей тесно, и поэтому мы строим в саду просторный вольер. Одна проблема — обезьянка может оттуда убежать.
Сейчас крошечное создание мирно спало у ног слонихи, положив голову на огромную ступню.
— Сомневаюсь. Эти отношения очень похожи на любовь.
— Если это любовь, то я не хочу иметь к ней никакого отношения, — улыбнулся принц.
— Понимаю, о чем вы, — тихо рассмеялась Кейт. — Меня вы никогда не застанете спящей возле чьих-то ног.
— Должен заметить, что считал вас отчаянно влюбленной в моего племянника.
— Так и есть, — заверила Кейт и тут же почувствовала в собственных словах фальшь.
— Ха! — отозвался принц. — Не рискнул бы выселить беднягу Димсдейла в сад в надежде на то, что его присутствие удержит вас от побега.
Смеющийся, похожий на обычного человека принц выглядел невероятно обаятельным.
— Элджи ни за что на свете не позволил бы выгнать себя на пастбище, — парировала Кейт, пытаясь оказать достойный отпор.
Однако его высочество продолжил наступление.
— Тулуз сказал, что вы серьезно болели. Что же случилось?
Кейт на миг растерялась, но тут же вспомнила очаровательное пухлое личико Виктории и представила свои худые щеки, резко очерченные скулы, торчащие ключицы. Контраст разительный!
— О, ничего серьезного, — отмахнулась она.
— Если не считать схватки со смертью?
— Не может быть, чтобы я выглядела настолько плохо! — искренне обиделась Кейт.
Принц приподнял ее лицо за подбородок и внимательно всмотрелся.
— Тени под глазами, бледность, худоба. Вид усталый, истощенный.
Мисс Долтри прищурилась.
— Вы чрезвычайно невежливы, особенно для королевской особы. Принято считать, что людей вашего круга учат при любых обстоятельствах сохранять дипломатическую учтивость.
Его высочество пожал плечами.
— Во всем виновата ваша красота. Она рождает в душе редкостное стремление к правде.
— Что ж, великолепно! Значит, нарушаете законы вежливости исключительно для того, чтобы сообщить, что я никуда не гожусь?
На ее губы решительно лег палец, и Кейт покорно замолчала, словно впервые увидела того, кто стоял рядом: беспокойная энергия и горячая чувственность воплотились в огненном взгляде, широких плечах, волевом повороте головы, упрямом подбородке.
— Вы, мисс Долтри, говорите ерунду и отлично это понимаете. Можно лишь гадать, что бы вы собой представляли, если бы были чуть полнее, но и сейчас выглядите восхитительно.
Палец исчез, и Кейт почувствовала, что улыбается, как ребенок, чей каприз только что удовлетворили конфетой. Принц тоже остался доволен — прислонился спиной к клетке с таким видом, словно удачно решил очередную житейскую проблему.
— Что вы делаете здесь, в темноте, рядом с животными? — спросила она. — Неужели не желаете вернуться в дом, где светло, а все вокруг старательно лебезят и подхалимничают? Жизнь ведь так коротка.
Тяжелое молчание позволило осознать невероятную грубость замечания. Наконец последовал очень спокойный, медленный ответ:
— Вообще-то вышел проверить, продолжает ли лев извергать куски соленой собаки. К тому же, как подсказывает опыт, англичане в принципе не способны лебезить и подхалимничать. — Он повернулся и повесил фонарь на место, так что вопрос прозвучал уже в темноте. — Позвольте поинтересоваться, где и когда вы познакомились с моим племянником?
— Весной встретила его в соборе и сразу влюбилась, — ответила Кейт после небольшой паузы, во время которой честно пыталась вспомнить рассказ Виктории о том, как было дело.
— Влюбились, — повторил принц. — В Димсдейла. И теперь, как я успел заметить, нежно называете его Элджи. Словно золотую рыбку, которая живет в пруду.
— Да, — твердо повторила Кейт, — влюбилась.
— Если бы знали, что такое любовь, то ни за что не вышли бы за него замуж.
— Я люблю Элджи. — На этот раз заявление прозвучало упрямо.
— Одно плохо: рядом с вами он и до двадцати лет не доживет, — бесстрастно, без тени осуждения констатировал принц. — Думаю, не выдам чужую тайну, если скажу, что он моложе вас. У бедняжки виконта еще молоко на губах не обсохло. Впрочем, возможно, именно это качество и кажется особенно привлекательным.
— Вы ужасный человек. — Кейт постаралась наполнить голос холодным презрением. — Думаю, с помолвкой вам несказанно повезло: говорят, грядущий союз не что иное, как следствие государственных переговоров. В ином случае вряд ли нашлась бы особа, готовая стать вашей супругой.