Ночь поцелуев
Шрифт:
— Секретный сад… как же вам удалось его найти? Только не говорите, что путь указала фея.
— Садовник дал мне ключ. Тайна заключается всего-навсего в том, что калитка открывается не во двор, а на прилегающую территорию, так что до сих пор никто не удосужился туда заглянуть. Даже Вик не успел толком изучить окрестности.
Еще несколько минут ехали вдоль высокой крепостной стены, а потом Гейбриел остановил лошадь, спрыгнул на землю и, бросив поводья на небольшой куст, достал из коляски тяжелую корзину, а
Почему-то ему хотелось все делать самому: открыть дверь экипажа, на руках отнести Кейт к садовой калитке, расстелить на земле одеяло и уложить на него Кейт.
Хотелось…
Он сошел с ума.
Странные фантазии объясняются не чем иным, как сумасшествием, раздумывал принц, шагая следом за спутницей, которая беззаботно собирала полевые цветы. Вик, как всегда, прав: неминуемый приезд княжны Татьяны и грядущая свадьба отрицательно сказались на его психическом здоровье.
Он собирался жениться. Жениться! В то время как ему хотелось лишь одного — Гейбриел нервно поправил бриджи, — оставаться рядом с побочной дочерью свинопаса и смотреть, как она собирает маргаритки.
История очень напоминала сказку, в то время как в реальной жизни принцы не имели права любоваться дочками свинопасов — конечно, если не нарушали всех мыслимых правил.
А он ничего нарушать не собирался.
Даже несмотря на то что образ Кейт, нагнувшейся за очередным цветком, отзывался неуемной дрожью страсти. Гейбриел еще крепче сжал ручку корзины и выругался про себя. Давно известно, что лучший метод вернуть самообладание — дать волю чувствам.
Испытанный прием, который неизменно работал при дворе брата, подействовал и сейчас.
— Пойдемте в сад, — позвал принц.
Он подошел к небольшой калитке и повернул в замке ключ. Кирпичная стена была высокой, очень-очень старой и настолько запущенной, что почти скрылась под агрессивными побегами плюща, а в некоторых местах даже начала разрушаться под их тяжестью.
Дверь распахнулась, и взору открылись буйные заросли тысячелистника, белокопытника и окопника. Кивали головками розы, роняя на землю нежные ароматные лепестки. Трава под кустами скрылась под бело-розовой вуалью.
— Ах, до чего же чудесно! — воскликнула Кейт и, подобрав юбки, побежала вперед. — Самый настоящий секретный сад. И даже с секретными статуями. Смотрите, вот эту почти заплела эглантерия!
— Кажется, это какая-то языческая богиня, — предположил Гейбриел, когда она сняла с мраморного плеча одной из статуй длинный побег.
— О! — изумленно выдохнула Кейт. — Какая красавица!
— Плачет, — растерянно заметил Гейбриел.
Кейт сняла со статуи еще одну лиану.
— Это же ангел! — Ангел в облике юной девушки сложил крылья и печально опустил нежное, белое как снег лицо.
— О Боже! — наконец догадался принц. — Это вовсе не секретный сад, а самое настоящее кладбище. Могли бы предупредить заранее!
— Тогда где же могилы? — в недоумении поинтересовалась Кейт. — Смотрите, у ее ног ничего нет, только пьедестал. Может быть, членов семьи хоронили в часовне?
— Да, конечно. — Гейбриел с облегчением вспомнил о длинной веренице надгробий с именами лордов и леди Поумрой. Внушительные мраморные плиты расположились вдоль стены замковой церкви. — Но тогда с какой же стати здесь стоит этот печальный ангел?
Кейт склонилась, очистила от зарослей пьедестал и неожиданно засмеялась.
— В чем дело?
— И все-таки это кладбище.
— Напомните мне, чтобы я больше никогда не водил вас в такие печальные места. — Гейбриел подошел и начал читать: — «Светлая память моему…» Кому? Не могу рассмотреть.
— «Моему дорогому Раскалу», — закончила Кейт. Убрала еще одну ветку и обошла вокруг статуи. — И не только Раскалу. Здесь еще и Денди, и… — Она всмотрелась. — Фредди! О, надо обязательно привести сюда моего Фредди! Почти то же самое, что навестить могилы предков в Вестминстерском аббатстве.
— Оказывается, у меня есть даже собственное собачье кладбище, — удивился Гейбриел. — Если бы питомцев была целая свора, как у вас, то непременно приготовил бы могилы еще при их жизни. А начал бы, конечно, с Фредди, потому что он может в любую минуту умереть от страха. Надо будет показать это место дядюшке — может быть, он почувствует себя лучше, если сможет поставить памятник своей пропавшей собаке?
Мисс Долтри притворно нахмурилась.
— Не говорите глупости.
В ответ Гейбриел молча поднял руку и, не спрашивая разрешения, снял с головы спутницы парик. Предосудительное своеволие повлекло за собой дождь шпилек и громкий крик Кейт, а парик торжественно увенчал голову многострадального ангела.
— Замечательно, — удовлетворенно заключил принц, имея в виду вовсе не статую. В розовом парике ангел утратил непорочность и теперь подозрительно напоминал захмелевшую шлюху.
Любопытное солнце заглянуло за старую кирпичную стену и старательно осветило золотистые волосы Кейт — каждую волнистую прядку, каждый непослушный завиток.
Конечно, мисс Долтри раскричалась не на шутку. Прежде на Гейбриела никто и никогда не кричал. Никто, кроме Кейт… а все потому, что она принадлежала к другому классу и не знала, что кричать на принцев не положено.
И его самого, и братьев не бранили даже в раннем детстве. Няня отлично знала свое место. Когда Руперт наградил одну из горничных ребенком, отец лишь рассмеялся. Порой Гейбриел нарочно пытался разозлить слуг, но не услышал ни слова в упрек, даже после того как поджег ковер в детской.