Ночь последнего дня
Шрифт:
— Девки! — рявкнула она от двери. — У нас жмурик. Абзац работе, менты понаедут, сматываемся!
— Что за жмурик? Из наших или залетный? Сам копыта отбросил или помог кто? — посыпались вопросы со всех сторон.
— Какое сам! Говорю, менты задергают. Башку чуть ли не целиком отрезали.
— Где жмурик? — спросила я.
— А, Юлька, привет. В подворотне жмурик. Я по нужде подальше отошла, а там тачка и этот рядом.
— Тачка какая? — нахмурилась я.
— Дерьмо тачка, побитая такая, одно название. За такую
— Машину угнали, что ли? — вмешался Виссарион.
— Зачем? Стоит тачка, а жмурик лежит. Чего делать-то?
— Ментов вызывать, — вздохнул Виссарион и потянулся к телефону.
— Подожди, — попросила я и кивнула Нинке. — Пойдем взглянем на жмурика.
— Не хочу я на него смотреть, — забормотала она. — Я покойников боюсь. Еще приснится… В подворотне он лежит, ближе к мусорным бакам. — Она вышла со мной на улицу, мы дошли до угла соседнего дома и свернули. — Дальше ты одна, ладно? — сказала Нинка жалобно. Силуэт машины едва проступал из темноты, я приблизилась, обошла машину, уже догадываясь, что увижу.
Возле моих ног, раскинув руки, лежал Серега Ремезов, голова его была неестественно запрокинута. Нинка права, убийца явно перестарался. Чтобы убить человека, таких усилий не требовалось. Дождь смывал кровь с развороченного горла, и она тонким ручейком стекала на асфальт. Глаза Сереги были открыты, дождь бил по ним, вскипая пузырями вокруг головы, между приоткрытых губ виднелся кончик языка.
— Дела… — пробормотала я, устраиваясь на корточках.
Видеть его глаза было неприятно, точно человеку пересадили глаза куклы, и я поспешила их прикрыть. Смерть в тот миг казалась безликой, начисто лишенной трагизма, а я некстати подумала: интересно, кто закроет глаза мне? Нинка хоть и боялась покойников, но не утерпела — выглядывая из-за машины, наблюдала за мной.
— Чего жмурик-то? Знакомый?
— Знакомый.
Я достала мобильный и набрала номер Ника.
— Хочешь в мои объятия? — дурашливо спросил он.
— Очень. Но с этим придется подождать.
— Ты нашла другого?
— Как тонко подмечено, — вздохнула я. — Нашла. Лежит в луже с перерезанным горлом.
— Кто? — спросил Ник. Теперь его голос звучал требовательно.
— Ремезов, — ответила я и объяснила, где нахожусь.
— Буду через десять минут. Постарайся, чтобы менты меня не опередили.
Ник приехал через семь минут. Нинка мгновенно исчезла, лишь только о нем услышала, шепнув мне:
— Я Виссариону скажу, чтоб с ментами не спешил.
Ник бросил машину недалеко от светофора и сюда пришел пешком. Увидев меня, нахмурился, приблизился к трупу и тщательно его осмотрел.
— Что скажешь? — спросил сердито.
— А чего тут скажешь? — разозлилась я.
— Девочка моя, тебе не кажется происходящее интересным?
— Не кажется.
Ник ухватил меня за плечо и развернул к себе.
— Может, объяснишь, что
Я повторила свой рассказ, Ник наблюдал за мной с таким видом, точно заранее решил не верить ни одному моему слову. Признаться, это не удивило.
— Он позвонил, и ты пошла сюда? — Голос звучал издевательски.
— Не сюда, а в бар.
— Он тебе что, каждый вечер звонит?
— Пару раз звонил. Давно.
— То есть, с твоей точки зрения, сегодняшний звонок — в порядке вещей?
— Не заводись, Ник, — попросила я мягко. — Мне самой это все не нравится. Он хотел со мной поговорить. Меня, как и тебя, его звонок удивил. Но я вспомнила наш с тобой разговор и твой совет приглядываться и прислушиваться и решила, что не худо бы с ним поговорить.
— Почему мне не позвонила?
Я пожала плечами.
— Ну… — рявкнул он.
— Не видела необходимости. Для начала следовало послушать его, а потом…
— Деточка, я тебе смиренно напоминаю: у нас второй труп, а у тебя есть особый повод не любить этих мальчиков.
Ремезов был одним из тех, кто нас с Машкой воспитывал, так что Ник прав — для меня обстоятельства складываются неважно.
— Я бы начала с тебя, — сказала я зло. И схлопотала по физиономии, после чего отвернулась и предпочла помалкивать.
— Его нашла девка? — спросил он, чуть помедлив.
— Да.
— Когда он звонил?
— Почти час назад.
— И ты все это время сидела в баре?
— Я пришла туда минут десять двенадцатого.
— Надеюсь, он скончался позднее и у тебя есть алиби.
— Думаешь, оно мне понадобится? — насторожилась я.
— Черт! — выругался Ник. — Кто-то режет наших парней, точно кур по осени, а мы ни ухом ни рылом. Надо найти этого урода.
— Почему ты думаешь, что он один?
— Да ничего я не думаю… — буркнул Ник. — Идем отсюда. Скажи своему Виссариону, чтобы вызывал ментов. Нет, подожди.., пусть его кто-нибудь другой найдет. А тебя сегодня в этом кабаке вовсе не было. Поняла?
— Конечно.
Ник направился к своей машине, а я на пару минут заглянула в бар. Объяснив Виссариону, что к чему, я вновь выскочила под дождь, который опять разошелся не на шутку, машина Ника теперь стояла напротив входа в бар. Я устроилась в салоне рядом с ним, и мы поехали к моему дому.
Ник молчал. Приткнув машину недалеко от моего подъезда, заглушил двигатель, я поняла, что он намерен остаться у меня. Хотела выйти, но он взял меня за руку.
— Твоя работа? — спросил, заглядывая мне в глаза.
— Нет. Я тебе говорила: мне эти придурки по фигу.
— Врешь, — сверля меня взглядом, сказал он. — Ты не из тех, кто забывает.
— Я не забыла. Мне по фигу. Понял?
— Послушай, деточка, если это все-таки ты.., это плохая идея.
— Если бы я решила с кем-то из них разделаться, придумала бы что-то поумней, — не выдержала я.