Ночь, прожитая трижды
Шрифт:
Вокруг было пусто. Осмотревшись, Цуканов поднялся по крутым
Ступеням, рванул тяжелую на пружине дверь и попал в другой мир.
Внутри был чисто, тепло и сонно. Одинокий продавец за прилавком тщетно боролся с дремотой. Какойто человек в в глубине, в куртке, в вязаной апочке, спиной к дверям, рассматривал витрины с молочными продуктами. Он был единственным покупателем и видимо, находился в магазине достаточно долго.
Звук хлопнувшей двери заставил его обернуться.
Цуканов увидел африканское
шапочка скрывала верхнюю часть лба и виски...
"Он? Не он?.."
Цуканов шагнул к сонному продавцу, на ходу, не раскрывая, махнул милицейскими корочками.
– Шугани-ка его...
– Он незаметно показал на африканца.
– Он нам нужен.
Продавец молодой простоватый парень - сразу проснулся:
– Я уж пробывал. Не уходит...
– Когда я выйду, ты выключи свет!
Африканец показался снаружи уже через несколько минут вслед за
Цукановым. Спустился с крыльца.
Цуканов махнул рукой водителю. Тот подошел - молодой парень из
Сасова. Зам взглянул с надеждой:
– Английский знаешь?
– Учил когда-то...
– Будешь на подхвате, - Цуканов учил немецкий. Ничего не помнил. На всю жизнь сохранилась только первая строчка из учебника - "Анна унд Марта баден"
"Анна и Марта купаются..."
– Это, должно быть, он... У нашего хорошая примета. Я сейчас посмотрю.
– Мне идти с вами, товарищ майор?
– Погоди...
Цуканов достал сигарету. Прикуривать не стал. Подошел к африканцу.
Тот стоял, опершись рукой о ствол, его словно рвало. Цуканову показалось, что африканец застонал. Отставив сигарету, зам спросил по-русски:
– Тебе плохо? Помочь?
Африканец что-то пробормотал на своем.
Цуканов оглянулся. Между деревьями ближе к киоскам мелькнула чья-то
тень.Он решил переждать. Так они постояли несколько минут...
Африканец клонился все ниже, голова его едва не касалась сугроба. Ему было совсем плохо. Словно желая помочь, Цуканов, улучив момент, сдернул с него шапочку...
Слева над виском мелькнуло что-то темное...
"Родимое пятно... Он! Наркокурьер!.."
Зам обернулся к водиле:
– Машину. Быстро!..
Машина была припаркована на другой стороне улицы, у ворот ментовской общаги.
– Есть...- Водила потопал назад.
– Быстрее!
– Цуканов нагнулся над африканцем.
– По-русски говоришь?
Инглиш?
Тот слабо кивнул. Он не говорил по-русски.
– Тебе плохо?
Наркокурьер на его глазах оседал на снег.
В магазине "Мишель"снова хлопнула дверь. Возникший на крыльце
парень был в форме, слушатель милицейской академии. Африканец оглянулся. Увидев полицейского в форме, он весь сжался.
С л у ш а к ничего не заметил, занятый своими мыслями. В руках он нес длинный французский багет, банку консервов и двухлитровую бутылку "колы". Из вежливости он сошел с тропинки, уступив ее Цуканову с его спутником.
– Эй. друг!
– Цуканов махнул рукой менту.
– Английский знаешь? Спроси, что с ним...
– Тот был уже рядом со сползшим в снег африканцем. Состояние
курьера свидетельствовало за себя.
– Минуту!
Слушак поставил бутылку в снег, нагнулся над африканцем. О чем-то
спросил. Нигериец вяло забормотал, он не спускал глаз с багета.
– Вроде чегото с животом?!
– Слушак скривился.
– Может жрать хочет?
– Наерное!..
Наркокурьеры с наркотической "начинкой", отправляясь в дорогу, обычно
начинали голодать за два дня, ничего не ели и лишь потом заглатывали капсулы с наркотиками. Затаренные в резиновые контейнеры, чаще в презервативы, опасные грузы распределялись в желудке.
. В дороге такие гонцы питались только витаминами, но и в этих случаях
как сообщали в ориентировках - в результате внешнего воздействия нитка,
которая связывала контейнер, разъедалась, и курьер нередко умирал от передозировки. В России от этого уже погибло несколько наркокурьеров,
которые перевозили наркоту в презервативах внутри себя.
Надо было срочно принимать меры.
– Переведи ему, чтоб держался. Мы отвезем его к врачу...
Слушак перевел. Курьер помотал головой.
– Чего он?
– Пусти, говорит. "Я пойду..."
Африканец сделал несильную попытку освободиться, но Цуканов удержал его. Достал наручники. Задержанный оказался коренастым жилистым.
В другое время Цуканов давно бы лежал у него в сугробе. Но сейчас нигериец был слишком слаб.
– Давай сюда...
Африканец несколько раз громко рыгнул.
Наркокурьеров из Нигерии обучали перевозить и героин, и кокаин на
специальных курсах. На экзаменах им приходилось глотать крупные виноградины, а потом их отрыгивать.
– Потерпи. Сейчас...
Сбоку под деревья уже выруливала машина...
– Погнали. В Первую Градскую...
До больницы добирались недолго, но нервно. Гнали через пустые
перекрестки. На Ленинском проспекте транспортный поток только просыпался.
На всякий случай с африканца не сняли наручники. Тот чувствовал себя
плохо, с трудом открывал глаза, что-то просил...
Цуканов реагировал вяло. Африканца он рассматривал, в первую очередь, как наркокурьера тоесть преступника. Потому привычно старался втянуть в разговор, чтобы не дать собраться с мыслями, сконцентрироваться - опасался внезапной подлянки с его стороны...