Ночь Пса
Шрифт:
– Очень хорошо. Значит, дай Мепис... топ... пелю большое количество лимонов. Только не таких, которыми угощают. Таких не надо... У вас все очень запутано...
– Очень, – согласился Рамон.
Отпустил глушилку и продолжил – в трубку:
– Слушай, я думаю – не надо крови... Просто передай Фюнфу, что Рамон заплатит вдвое против господ акцизных – и все...
– Лады, – с некоторым разочарованием вздохнул Кукиш. – Значит так:
запускаю к Мепистоппелю нашу рыбку...
Рыбка облегченно вздохнула.
Тот –
– Не надо запускать рыбку, – сказал он Рамону. – Не надо много свидетелей.
Рамон потер лоб.
– Не надо... – сказал он Кукишу. – Не надо большого количества свидетелей... Тьфу...
– Как ? – переспросил Кукиш. – Каких свидетелей?
Рамон вздохнул.
– Лишних. Я говорю – лишних свидетелей не нужно... Ты сам только что говорил, что можешь брать эту компанию тепленькими. Сам с ними и поговоришь... Без посыльных рыбок.
Лик Кукиша омрачился. Но голос не дрогнул.
– Без проблем. Ну, рыбку тогда – что? Рыбку тогда прикопаем. В лесополосе...
Гонсало дернулся и раскусил капсулу. Наугад.
– Шеф, – прервал Кукиша один из подручных, – у вас клюет...
Он кивнул на почти невидимый во мраке поплавок.
– Ишак, – сухо заметил Фигман. – Это я не вам, шеф...
Он придавил глушилку.
– Там наживки – никакой, дубина!...
Рамон задумчивым взглядом провожал к потолку еще одно невесомое колечко легчайшего табачного дыма. Он не спешил с санкцией на захоронение адвоката Гопника в пригородном лесонасаждении. Как всякий опытный руководитель он избегал принимать решения, ведущие к необратимым результатам.
– Все равно – клюет... – настаивала на своем упрямая шестерка.
И впрямь: поплавок демонстрировал все признаки наличия клева.
Все уставились на него как загипнотизированные.
Адвокат Гопник с облегчением прислушивался к тому, как по его телу разливается неприятное, покалывающее тепло. Он раскусил ТУ капсулу.
– Здесь раньше корейцы карпа разводили... – задумчиво заметил второй из подручных. – Глупая, между прочим, рыба... Пузырь ставлю...
– Решай сам... – определил Рамон свой вердикт.
Запоздав на две-три десятых секунды.
Не дожидаясь, пока ее прикопают в лесополосе, рыбка резко – и совершенно неожиданно – сиганула головой вниз – под мостки, солидно обдав брызгами всех присутствующих.
– Стрелять? – осведомилась первая шестерка, утираясь и держа пушку на готове.
– Нет, зараза – глаза таращить!!! – заорал Кукиш, всаживая в потревоженную воду заряд за зарядом из своего армейского бластера.
Проклятое оружие, к сожалению, работало почти бесшумно и не давало никакой психологической разрядки. Только вода вскипала там, куда ударял заряд – громадными пузырями – да выброшенный из них пар туманом стлался по-над темной гладью.
Вся компания сосредоточенно расстреливала поверхность Ближнего минуты три-четыре, и всю дорогу Рамон интересовался по блоку: что там у них происходит. Потом Кукиш махнул стволом самому мрачному из своих ассистентов и тот полез под мостки причала. Долго там сопел, светил фонариком и матерился. Кукиш, тем временем, приглушенно объяснялся по блоку с шефом, используя по инструкции иносказания – код кодом, а все-ж береженого Бог бережет... Ясности выдаваемому им тексту это не прибавляло.
– Парень, кажется, вконец спятил, – сказал в пространство Рамон и, морщась, положил трубку на стол. – Но так или иначе, Гопника они, видимо, только что угрохали. При попытке...
Сидевшему напротив это было совершенно безразлично.
Первая шестерка озабоченно наклонилась над темной водой.
– Во, какая херня вышла... – задумчиво сказал мордоворот. – Кажется, и впрямь, утоп...
Кукиш зло рванул из настила удилище. Здоровенная рыбина описала в ночном воздухе широкую дугу, грянулась в пучину вод и там исчезла.
– Сорвалось... – констатировал положение дел мрачный «водолаз».
Небо прорезала ослепительная молния и на землю Прерии обрушился дождь.
Короткая гроза уже сходила на нет, когда запыхавшийся и мокрый Тони подоспел к «Фольксвагену» в котором, приняв максимально скептический вид, его поджидал Адельберто Фюнф. «Фольксваген» был припаркован в заброшенном дворике полуобитаемого и давно намеченного под снос квартала.
– Контрольное время кончилось, – доложил Счастливчик, – и в контрольном месте Гонсало не появился...
– Значит, ложимся на дно, – сухо распорядился Адельберто.
– Ключи от «Проката» у тебя? – деловито спросил Тони, хлопая себя по карманам.
– У меня, – пожал плечами Мепистоппель. – На кой черт они тебе сдались? Там нам сейчас и носу показывать не стоит...
– Понимаешь... – Тони смущенно почесал в затылке. – Кисет у меня там остался. А в кисете – Трубочник...
– Совсем ты рехнулся с этими бабушкиными сказками! – фыркнул себе под нос Адельберто.
Однако ключи все-таки кинул на сиденье. Суеверия своего партнера он таки уважал.
– Если завалишься, я тебя, дурака, вытягивать не стану... – сварливо предупредил он.
И, подумав, добавил:
– Напрасно мы его одного оставили... Хоть и под замком, а все же...
– Бинки его держит под контролем не хуже, чем мы оба вместе взятые... – скорее предположил, чем уверенно заявил Счастливчик.
– Знаешь, – тоскливо глядя в пространство, продолжал Адельберто, – мне кажется, что он – наш гость – напрочь не представляет себе своего положения... Он и в самом деле воображает, что он у нас в гостях... И потом... Не обижайся, Тони, но у меня такое впечатление, что... Что Бинки на него как-то не так реагирует... Это аномалия какая-то... Я имею ввиду этого чудака... У него, вроде, что-то вроде общего языка с собаками...