Ночь соблазна
Шрифт:
Слуга свято хранил верность семье Солити, а значит и Эвероду, который был ближайшим другом герцога. Маура взглянула на Килби, но та уже приняла решение.
– Просите, Хедж, – сказала герцогиня.
В груди Мауры родился страх.
– Килби, я не знаю, как смогу встретиться с Роуэном, – сказала она, сбрасывая покрывало и расправляя платье. – Если он пришел, чтобы упрекать меня, я…
Килби взяла ее за руки и крепко их сжала.
– Тебе все равно рано или поздно придется встретиться с мистером Лидсоу. И я думаю, лучше, если это произойдет в присутствии друзей, –
– Так-так-так, что это здесь у нас?
Услышав голос Рэмскара, Эверод оторвался от губ Марджори. Он поднял глаза и увидел Броули, Солити, Кэдда и Рэмскара, которые сверлили его взглядами.
– Добрый вечер, приятели. Позвбльте представить вам Марджори.
– Здрасьте, сэры, – проговорила служанка, широко открыв глаза при виде четырех красивых незнакомцев. Жадная девка, похоже, подсчитывала, какую уйму денег сможет заработать, если ее услугами за вечер пожелают воспользоваться все пятеро.
– Как это похоже на тебя, Эверод, – презрительно фыркнул Кэдд. – Мы гоняемся за тобой по всему городу, боимся, что найдем тебя избитого, истекающего кровью, с чьими-нибудь выбитыми зубами в кулаке. А ты вот где, обнимаешься с какой-то потаскухой!
– Эй, я же не глухая! – воскликнула Марджори.
– У него кровь на губах, – сухо заметил Броули. Солити выругался с коротким смешком, достал свой носовой платок и бросил Эвероду. Тот молча поймал платок.
– Это помада, как я понимаю. А тебе, Эверод, очень идет этот цвет.
Ну и ну! С помадой, размазанной на губах, он выглядит, должно быть, полным идиотом. Эверод оттолкнул служанку и стер платком Солити ее помаду со своих губ.
– Марджори, милочка, – сказал виконт, не глядя на девушку, – нас грубо прервали в тот самый миг, когда я собирался отклонить твое великодушное предложение. А раз так, пойди-ка лучше принеси пива моим друзьям.
Подавальщица тяжелой походкой направилась к стойке, обиженная на друзей Эверода за то, что они лишили ее дополнительного заработка. Эверод отбросил испачканный платок и смотрел, как приятели рассаживаются за столом.
– Похоже, ты очень быстро нашел замену мисс Кигли, – небрежно проговорил Солити, глядя вслед пышнотелой подавальщице. – Так что сегодняшняя заварушка проистекала из желания насолить семье, а не из досады на то, что девушка собралась замуж за твоего брата.
У Эверода напряглись все мышцы. В другое время он, возможно, и набросился бы на друзей, кулаками выражая свое недовольство, но за этим столом не он один готов был драться. Остальные четверо были настроены так же решительно. Они предполагали, что слова на него не подействуют, что он станет буйствовать. Желая доказать им, что он не какой-нибудь дикий зверь, которого надобно укрощать, Эверод нарочно откинулся на спинку стула и постарался немного успокоиться.
Он наклонил голову и слабо улыбнулся друзьям.
– Что я чувствую – это только мое дело, Солити. Марджори просто выражала мне дружеское
– Как-то поздновато, не находишь? – бросил ему Кэдд, указывая на испачканный платок. – Рука твоей Марджори обвилась вокруг твоего хрена, а язычком она…
– Да не моя она, пойми ты, дурень! – рявкнул Эверод в ответ на обличительную речь маркиза. – Я эту девку, считай, и не знаю. А даже если бы я и собирался поиметь ее, это уж мне решать, это мое дело, и ничье больше.
– Эверод прав, – сказал Броули и положил руку на локоть Кэдда, удерживая его. – Нас это совершенно не касается, и мы с радостью уйдем, так что можешь продолжать беседу с этой дамой.
Марджори вернулась с заказанным пивом и не спеша расставила кружки перед каждым из джентльменов. Ее взгляд с надеждой остановился на Эвероде. Она безмолвно зазывала его, и остальные просто не могли этого не заметить.
– Если пожелаете, милорд, можете попрощаться со мной без посторонних. – Подавальщица подмигнула ему. – Вы знаете, где меня найти.
Кэдд с размаху опустил кулак на столешницу.
– Бог свидетель, это уж слишком, даже для тебя!
Похоже было, что маркизу сегодня нужно совсем немного, чтобы от слов перейти к кулакам, Эверод не мог не заметить иронии происходящего: ведь вся четверка искала его именно ради того, чтобы он не дай бог не подрался с кем-нибудь.
– Ты хочешь что-то сказать, Кэдд?
– Хочу. Вот тебе правда, если угодно ее выслушать: чего я хочу, так это расквасить тебе физиономию. – Кэдд уперся ладонями в столешницу и поднялся. Эверод тоже медленно встал.
– Давай, попробуй.
Солити и Рэмскар одновременно вскочили и схватили Кэдда за руки, удерживая его от драки.
– Этим делу не поможешь, – прошептал ему на ухо Солити.
Кэдд, сверля Эверода яростным взглядом, пытался освободиться из державших его рук. Повернувшись к Солити, он сказал:
– У тебя дома мисс Кигли горюет по вине этого подонка, а он тем временем радуется, что погубил ее, и развлекается с какой-то кабацкой шлюхой. Я согласен с твоей женой: мы поддерживаем не того, кого надо.
При упоминании о Мауре у Эверода мигом пропало желание драться с Кэддом. Он схватил Солити за руку.
– Так Маура у тебя?
Герцог некоторое время молчал, не зная, стоит ли раскрывать, где именно находится Маура.
– Да. Килби, моя сестра и Пэйшенс решили, что мисс Кигли лучше побыть пока у нас, а не возвращаться к Уоррингтонам.
А куда ей было идти после того, как ты ее опозорил?
Тогда, в бальном зале, Эверода захватил вихрь собственных переживаний. Виконт чувствовал, что его предали, потому что Маура готова была выйти за Роуэна, он ревновал к брату, потому что Роуэн имел право претендовать на Мауру, он ненавидел жену своего отца – все это, вместе взятое, ослепило его. Он нанес удар, не задумавшись, что же будет с Маурой после того, как он нарушит матримониальные планы Роуэна.