Ночь Стилета-2
Шрифт:
— Георгий Победоносец, — пояснила Светлана Андреевна.
— Понимаю, — сказал Игнат.
Шефиня вздохнула:
— Такие вот подарки преподносят женщинам-руководителям на круглые юбилеи.
— Впечатляет.
— Более чем. Но, как говорится, дареному коню… Вот только куда его девать? Гонец из Пизы…
Игнат усмехнулся. В устах Светланы Андреевны это было одной из высших форм неодобрения. Фраза «гонец из Пизы» с легкостью трансформировалась в «пи…дец из Ганы». Потом Игнат снова подумал о Вике и о том, казавшемся таким далеким, дне, когда на лужайке загородного дома Лютого был взорван
— Значит, она сделала это в день свадьбы? — произнес Игнат.
— Да, у нее имелась склянка с какой-то тропической вытяжкой.
Экспертиза показала в ней наличие наряду с прочим довольно сильных алкалоидов.
Это и вызвало у Александры Яковлевой наркотический шок. Вика ввела инъекцию при помощи украденного ею одноразового шприца.
— Понятно. А так как наркоманкой в глазах похитителей являлась Вика…
— Совершенно верно. Видишь ли, Игнат, ей крупно повезло. Стечение обстоятельств. Ты не мог этого знать. По причине ранения на свадьбе ты находился в бессознательном состоянии. Но в тот вечер разыгралась страшная гроза, настоящий ураган. Видимо, вещество, введенное Яковлевой, не начало действовать моментально и между ней и Викой завязалась борьба, но шум ее был приглушен грохотом грозы. Вика была заторможенной нарозином наркоманкой, никто, в том числе и Яковлева, не ожидал от нее подобных действий.
— Как я понимаю, это не было импровизацией, она долго к этому готовилась.
— Игнат, когда я думаю об этом, у меня, честно говоря, мурашки бегут по коже. В ту ночь Вика поменяла им все — макияж, одежду… Маски поменялись еще раз. Сначала это была просто отчаянная попытка к бегству. Но… действительно, если существует судьба…
— Генерал Родионов решил прихлолнуть одним ударом и свадьбу, и группу собственных киллеров, но одному из них удалось бежать. Тогда принимается решение избавиться от Вики…
— Да, только уничтоженной под видом никому не известной шлюшки в далеком городке Батайске. Этой же ночью Яковлеву, принятую за Вику, увозят.
Дальше — труп в ванной. Обычная криминальная разборка между уличной девчонкой и ее сутенером.
— И Вика почти на месяц превращается в Яковлеву, в собственного двойника.
— Все так. Игнат, мне кажется, что Вике понадобится психологическая помощь. Я думаю, она считает себя убийцей. Хотя Яковлева умерла лишь через два дня и вовсе не из-за введенной ей Викой инъекции.
— Я знаю, как она умерла.
— Да, только в крови потерпевшей обнаружили предкритические дозы нарозина. Принимая Яковлеву за Вику, они были уверены, что та вырубилась от сверхдозы нарозина, что в принципе Вика им и «сообщила», произведя свою подмену. И они доставили ее в Батайск, за тысячу верст, видимо, продолжая колоть нарозин.
Игнат снова бросил взгляд на эту скульптурную композицию — безумное нагромождение хрусталя. Что-то по всей этой истории не сходилось. Вроде все было верно, но… Игнат вдруг подумал, что какой-то маленькой ускользающей крупицы правды они так и не знают. И возможно, не узнают никогда. Что-то так и останется тайной. Но пока существовали более рациональные вопросы, и Игнат сказал:
— Все же я не понимаю, на что она рассчитывала?
— Ты имеешь в виду, на что Вика рассчитывала все это время после взрыва на свадьбе и пресс-конференции? Понимаешь, Игнат, можно сказать, что она никому не доверяла, поэтому не обратилась в правоохранительные органы; можно сказать, что она делала все это из-за своих детей…
— Я понимаю — правоохранительные органы. Она как раз и столкнулась с подобной структурой, но ведь всегда остаются близкие люди.
— Эти близкие люди и сделали с ней такое. Единственный человек, которому она доверилась, и то только после того, как в роли собственной подмены убедилась в его непричастности, был Андрей. Но повторяю — это все лишь можно сказать…
— Объясните.
— Мне кажется, она ни на что особо не рассчитывала. Она просто ждала.
Ждала, когда сможет забрать своих детей. Укрыть их, спрятать так, чтоб им больше ничего не угрожало, и лишь после этого предпринять какие-либо действия.
Так они и решили с ее другом Андреем. Вика понимала, что прятать близнецов не могут бесконечно долго. Я думаю, что только этого она и ждала.
— А татуировка? — неожиданно спросил Игнат.
— Что — татуировка?
— Вспомните версии этого батайского следователя.
— Да, Валентин Михайлович задал Вике те же самые вопросы. Уж не знаю, что он там узнал такого в этой татуировке, но Яковлевой ее сделала сама Вика.
— Вика — татуировку?!
— Понимаешь, у Яковлевой было некое подобие навязчивого бреда, связанного с мифической рыбой. Что-то вроде талисмана. Она увидела эту Викину татуировку еще в больнице. Восприняла ее как какой-то чудесный знак. Срисовала.
Заказала по ней картину и повесила в кабинете. Словом — театр абсурда. Начала узнавать у Вики, где она сделала рисунок. А потом, когда Вика призналась, что владеет искусством татуировки — этому она научилась у своего друга Андрея, — упросила Вику сделать ей такую же.
— Она решила совсем от нее не отличаться? — проговорил Игнат и вдруг подумал, что та самая ускользающая крупица тайны только что могла быть где-то рядом. Но Светлана Андреевна уже произнесла:
— Не знаю. Мне трудно говорить о мотивах столь эксцентричных поступков. Только когда я пытаюсь представить, каково Вике было все это время…
Игнат посмотрел на Светлану Андреевну и сказал ровным голосом:
— Наверное, не надо этого представлять.
Звери, выползшие из Тьмы, туда и вернулись. Кого-то они забрали с собой, кому-то лишь только посмотрели в глаза. Чтоб он не смог их забыть.
Этот колокольчик Вика обнаружила не сразу. Он был упрятан в кармашек медвежонка-коалы — любимой плюшевой игрушки ее сына. Колокольчик на красном бантике, и к нему крепился сложенный лист бумаги. Вика развернула его — записка, послание, отпечатанное безразличными аккуратными буковками на лазерном принтере. Вика начала читать и в следующее мгновение почувствовала, как ком подкатил к горлу и перед глазами сделалось темно.
Надеюсь, все уже позади, с чем нас и поздравляю. Я говорил вам, что являюсь солдатом, а не «ласковым палачом», и я сдержал свое слово. Извините за вынужденный маскарад и столь необычную форму попрощаться с вами…