Ночь страсти
Шрифт:
— Позвольте заверить вас, — сказал он, вспоминая, как именно определила его характер разъяренная леди Диана, — что я известен тем, что во мне нет ни капли порядочности.
Она словно по-новому оценила его, и на этот раз у нее на лице появилась примирительная улыбка.
Казалось, ее скептицизм говорил: ну что же, если вам так угодно.
— Вы ведь собирались покинуть бал? — Она скорее предположила, чем задала вопрос.
— Нет, — солгал он. — Я тоже кое-кого ждал. —
Это было не совсем ложью — он должен был дождаться Темпла, который,
И снова ока недоверчиво взглянула на него.
— Не хотите ли поискать наших партнеров вместе?
И Колин подал ей руку. Он и сам не знал, что заставило его сделать подобное предложение, но по какой-то причине ее приход в этот зал, полный хищников, пробудил в нем чувство чести, то есть то, в отсутствии чего его как раз и упрекали.
— Как это любезно с вашей стороны, — сказала она подобно хорошо воспитанной леди где-нибудь на балу в «Олмэксе», и ее пальцы легко легли на его рукав. — Возможно, вы даже представите меня. Боюсь, я не знаю здесь ни души.
Ее странная просьба, которая была бы подстать дебютантке, смутила Колина, так же как и ее бесхитростное признание, что она никого не знала на балу.
Что, черт побери, это за девушка?
Определенно она не была крошкой в свой первый сезон — она была слишком взрослой, чтобы участвовать в ярмарке невест. Глядя на нее, он предположил, что ей было лет двадцать. Кроме того, ни одна порядочная леди не рискнула бы появиться на подобной ассамблее без маски и сопровождающего.
Пока они двигались через толпу гостей, она шла с высоко поднятой головой, взирая на все окружающее с элегантной грацией герцогини.
Возможно, она была незаконным отпрыском какого-нибудь знатного человека, который дал ей кое-какое образование, что в будущем помогло бы ей найти подходящую партию.
Судя по забавной смеси ее утонченных манер и свободного нрава, Колин решил, что с ее склонностью к соленым словечкам девушка вряд ли сможет стать компаньонкой добродетельной леди.
И уж определенно девушка не подходила для роли гувернантки, даже если отбросить ее свободную манеру общения. Статная фигура и непокорные кудри ставили для нее крест на этом занятии. Ни одна леди в здравом уме никогда не наймет столь соблазнительную девицу в свой дом.
— Могу я поинтересоваться, почему вы ищете такого мужчину? Большинство леди… вашей…
— Моей профессии? — закончила она.
— Да, вашей профессии… предпочитают кого-то более… — Он пытался повежливее определить статус нужного ей человека.
— Более?.. — требовательно переспросила она.
— Более обеспеченного мужчину, — наконец нашел он подходящее определение. — Понимаете, того, у кого водятся деньги.
— Сегодня я предпочла бы скорее безрассудного, — призналась она, и ее глаза блеснули озорно и загадочно.
То, как она произнесла слово «безрассудного», разожгло его воображение. В мозгу замелькали картины смятых простыней, ее рук и ног, переплетенных с его, прижатых друг к другу тел и ночи незабываемой страсти.
Она была олицетворением колдовского соблазна, и Колин поспешно отвел от нее взгляд.
Вот дьявол! О чем только он думает!
Он Колин Данверс, благоразумный член семьи, облаченный обязательствами старшего сына. Человек, для которого долг превыше всего. Всегда и везде.
Но несмотря на это, его так и подмывало сказать ей, что сейчас все его мысли были заняты одним — как он заключит ее в объятия, увезет в какой-нибудь уединенный уголок и покажет, как безрассудны могут быть мужчина и женщина.
Единственное, что мешало ему открыть рот, было подозрение, что она снова рассмеется, а быть дважды отвергнутым за один вечер не подходило к его новому образу никчемного кутилы и пройдохи.
Глава 3
Джорджи не могла поверить своей удаче. Она станет жертвой самого симпатичного мужчины из всех представителей противоположного пола в зале.
Он определенно выглядел как человек, отказавшийся следовать условностям света, — волосы вопреки последней моде не были напомажены и тщательно уложены, а свободно падали ему на воротник. Густые, темные и блестящие, они напоминали вороново перо, которое она однажды нашла на берегу залива.
Зеленые глаза смотрели пристально, и ей казалось, что ничто не ускользало от его внимания. Он был крепким и сильным в отличие от изнеженных и полноватых гостей, резвящихся в бальном зале. Она подозревала, что он не из тех, кто бесцельно проводит дни в попытках безупречно завязать галстук, а твердость его мускулов она ощутила, когда он поймал ее в объятия.
Его внешность вполне могла подойти распутному повесе — черты хищной птицы характеризовали, словно печать, его облик, особенно подбородок с глубокой ямочкой и тонкий шрам от кончика рта до квадратной скулы.
Он выглядел именно так, как и следовало повесе, но оставалась одна важная деталь — его намерения.
Он прямо-таки излучал порядочность. Даже его парадная одежда, как казалось Джорджи, была словно покровом чести, эта черта как бы вплеталась в бархат его темного фрака и отличалась ослепительной белизной, как его сорочка и галстук. Это ощущение возникло не из-за его слов или поступков, но Джорджи была абсолютно уверена в этом. Боже, как это могло случиться?
И все же… она от всего сердца желала, чтобы он стал тем самым распутным повесой, который был ей нужен. Ее повесой.
Даже когда она сообщила ему, кого собиралась найти сегодня ночью — человека, способного на самые безответственные поступки, — он ответил вежливой шуткой.
Почему он не понял ее намека, не перебросил ее через плечо, не увез в свое сомнительной репутации жилище холостяка, чтобы лишить девственности с безрассудством разбойника с большой дороги?
Но к сожалению, ее красивый и соблазнительный повеса оказался рыцарем в блестящих доспехах, предложивший сопровождать ее по залу, как он сделал бы, возвращая ее дуэнье после танца в «Олмэксе».