Ночь утра мудренее
Шрифт:
Зуки повторила путь матери, ей оставалось только казнить себя и скрывать от всех свое состояние. Но прочтя в «The Times» известие о бракосочетании перспективного промышленника Чарльза Ферфакса и наследницы влиятельной аристократической династии Сары Диверэл, она приняла роковое решение. Она убила себя и свое дитя, перечеркнув тем самым и любовь, и надежду, и саму жизнь. Она не снесла презрения первого своего мужчины и возлюбленного.
Антон не сомневался, что это вполне достаточное основание для отмщения.
А напротив него дремала Эмили. И она была хоть и старше бедной Зуки, но столь же невинна, как и та. И, без всякого сомнения, прелестна. И он хотел ее, потому и женился. И тем не менее он хотел ее уничтожить, и женитьба не могла служить тому помехой.
Взойдя на борт частного самолета, Эмили распустила волосы. И они рассыпались по ее остреньким плечам девочки-подростка. Латунные пряди отливали на солнце, проникавшем сквозь иллюминаторы.
Антон наслаждался своей властью над Эмили. Он слышал в ее брачной клятве искренние и пылкие заверения в любви и верности. Она нравилась ему, будоражила его чувства. Он никогда прежде не сталкивался с такой безыскусной страстностью, какой одаряла его эта неискушенная в сексе девочка. На его счастье, она была ранима. И теперь ее судьба целиком и полностью зависела только от него.
Он подсел к дремлющей супруге и впился губами в ее пухлый рот.
— Антон, — сладко протянула она, пробуждаясь.
— Пора просыпаться, Эмили. Скоро садимся, — сказал он ей.
— Да? — отозвалась она, зевнув.
— А через полчаса мы будем уже на борту яхты.
— Так скоро? — удивилась Эмили. — Любимый мой, супруг мой, — шептала она, ласкаясь к нему, как котенок.
— Добро пожаловать на борт яхты! — воскликнул гордый хозяин, поддерживая за руку поднимающуюся по трапу Эмили.
— Я так устала, — призналась она, нежась в его объятьях. — Честно говоря, сейчас я с радостью отправилась бы сразу в постель.
Антон Диаз хитро посмотрел на жену и кивнул:
— Желание супруги — закон.
Он ловко подхватил Эмили на руки и понес в каюту. Та только успевала вертеть головой, примечая роскошное внутреннее убранство яхты.
— Такая огромная?! Невероятно! Мне никогда еще не доводилось видеть ничего подобного.
— Помолчи, Эмили, — раздраженно осадил ее мужчина.
Она лишь умиленно посмотрела на него и провела ладонью по его щетинистому подбородку.
Внеся Эмили в спальню, он кинул ее на не разобранную постель.
— Я слишком долго ждал этого, — сухо объявил он и принялся срывать с нее одежду, небрежно отбрасывая каждую снятую им вещь в сторону.
В пылу влюбленности, в огне желания девушка не заметила, как неожиданно изменилось отношение к ней ее обожаемого мужчины, ведь он и прежде позволял себе достаточно бесцеремонное с ней обращение.
Антон раздел Эмили и обхватил ее пышные груди ладонями.
— Эмили, — тихо произнес он, укладывая девушку на постель и любуясь видом такой доступной и желанной женщины. — Ты даже представить не можешь, как сильно я этого желал!
Эмили, не в силах оторвать взгляда от его мускулистого загорелого торса, шептала его имя. А когда он разделся, нервно облизнулась и подняла на него громадные испуганные синие глаза.
— Не волнуйся, — велел ей Антон. — И не надо закрываться. Я должен видеть тебя всю. Смущение ни к чему. Мы супруги. Ты больше не принадлежишь себе, Эмили.
Женщина недвижимо покоилась на спине и не сводила с него благоговейного взгляда.
— Можешь трогать меня. Не бойся, — насмешливо разрешил ей супруг.
Эмили подалась к нему и обхватила за плечи.
Их глаза встретились. На миг Антон застыл, внутри у него будто что-то оборвалось. Он испугался собственной решимости. Будто почувствовав его сомнения, Эмили быстро обняла его и просительно прошептала:
— Прошу тебя, любимый. Я хочу этого.
Глава четвертая
Через несколько минут Антон с шумом выдохнул и перевернулся на спину.
— Я не слишком тяжелый? — чуть ли не равнодушным тоном спросил он жену.
— Нет. Ты… восхитительный, — восторженно прошептала она и склонилась к его лицу, целуя его влажными губами.
Синь ее глаз была словно в дыму.
Он отстранился от нее и поднялся, уйдя в сумеречную глубь каюты.
— Что случилось, Антон? — обеспокоенно спросила его Эмили. — Вернись, пожалуйста, в постель, — попросила она, но он не реагировал. — Вернись ко мне, умоляю.
Антон оставался глух. Она не могла видеть смятенного лица.
— Вернись! Я люблю тебя до безумия. Я обожаю в тебе все. Ты — чудо!
— А ты девственница! — с обвинением в голосе бросил он.
— Уже нет! — торжественно воскликнула Эмили.
— Но как ты осталась девственницей? Ты же была помолвлена? — недоуменно проговорил он.
— Да, это так. Но я разорвала помолвку незадолго до свадьбы. Я только твоя, любимый. Только твоя. Верь мне, — оправдывалась Эмили, сама не зная, почему.
— Могла бы и предупредить меня… Я считал тебя просто малоопытной. Но не ожидал, что настолько.
— Какое это имеет значение? Ты бы любил меня меньше? Или… — испуганно прошептала она, совершенно сбившись.
— Да! Нет! Не знаю! — накинулся на Эмили Антон. — Должна была сказать, и все тут!
— Прости, — виновато пролепетала женщина. — Прости, — сквозь слезы повторила она, сжавшись в углу постели.
— Ты слишком бойка для девственницы, — процедил он. — Как-то уж слишком чувствительна и умела для первого раза, — недоверчиво проговорил он.