Ночь В Доме У Озера
Шрифт:
— Чимвазл заговаривает нам зубы, — сказала она Рокалло, когда жаболицый ушел. — Я выиграла последнюю партию, а ты две до этого, а его куча терций не уменьшается. Монеты перемещаются, пока мы не смотрим. Ползут обратно к нему через стол. И изображения на карточках меняются.
Принц пожал плечами.
— Какая разница? Солнце гаснет. Кто станет считать наши терции, когда мы умрем?
Его апатия раздражала её.
— Какой принц будет сидеть просто так и позволять какому-то немощному чародею делать из себя дурака?
— Такой, который уже испытал на себе Угнетающую Щекотку Лагвилера и не желает почувствовать это снова. К тому же Чимвазл забавляет
— Было бы забавно пощекотать Чимвазла.
— Уверен, он бы умер со смеху.
На стол упала тень. Лирианн подняла взгляд и увидела нависшего над ними мрачного некроманта.
— Я уже три сотни лет не играл в пегготу, — изрек тот замогильным голосом. — Можно присесть?
*
Великого Чимвазла подташнивало. Должно быть, дело было в мясном пироге — все эти хрящи и жир. Или в твк-анах, которых он съел в лесу. Вкусные малявки, но плохо перевариваются. Может, они все еще живы и тычут своими смешными маленькими копьями в стенки его желудка. Нужно было ограничиться дюжиной, но раз уж он начал, то хотелось съесть еще одного, а потом еще. Он задумался, не были ли их копья отравлены. Такую возможность Чимвазл не рассматривал. Это была неприятная мысль.
Почти такая же неприятная, как этот трактир. Нужно было послушать пунера. В Доме у Озера не оказалось ничего стоящего, не считая, пожалуй, веснушчатой милашки, которая присоединилась к игре в пегготу. Он уже выиграл ее шляпку. Скоро последуют ее сапожки, затем чулочки. Чимвазл ожидал, пока остальные посетители разойдутся по своим комнатам, чтобы всерьез перейти в наступление. Рокалло явно был слишком скучным и застенчивым, чтобы вмешаться. Как только он выиграет всю ее одежду, девчонке будет нечего ставить, кроме себя самой, а после этого он может запрячь ее в телегу на расстоянии вытянутой руки впереди Полимамфо. Пусть пунер за ней погоняется, это заставит его быстрее перебирать волосатыми ногами. Может, Чимвазлу даже не понадобится махать кнутом.
Здешний сортир оказался перекошенным и грязным, там не было ни сиденья, ни задвижки, только загаженная дыра в полу. Скрючившись над ней на корточках, Чимвазл с кряхтением и вздохами опорожнил кишечник. Это всегда было неприятным делом из-за риска разбудить бесенка, устроившего гнездо в самой мягкой части его тела, чьим вторым любимым развлечением были громкие унизительные насмешки над мужским достоинством Чимвазла (о первом любимом развлечении Чимвазл предпочитал не думать).
Сейчас этого удалось избежать, но худшее ждало его впереди — вернувшись в зал, он обнаружил, что высокий маг с грозным лицом уселся за их стол. Чимвазл успел достаточно пообщаться с великими магами, и больше ему такого общения не хотелось. Его нынешняя внешность была результатом недоразумения с одним из них на перекрестке, а говорливый бесенок в заднице остался на память о ведьме Элуне, любовью которой он наслаждался пару недель, когда был еще молод, строен и красив. Черно-красный чародей был далеко не таким очаровательным, как Элуна, но вполне мог оказаться таким же вспыльчивым. Кто знает, какую небольшую оплошность или невинный промах волшебник посчитает смертельной обидой.
Но выхода не было, разве что развернуться и сбежать в ночь. Что было бы весьма неразумно. Ночь принадлежала гру, упырям и лейкоморфам, к тому же его все еще могли поджидать твк-ане. Так что Чимвазл выдавил свою лучшую улыбку, сел на место и причмокнул губами.
— Я вижу, у нас новый игрок. Трактирщик, принеси-ка эля нашему новому другу. И побыстрее,
— Я — Моллокос Меланхоличный, и я не пью эль.
— Вы, как я вижу, из чародеев, — сказал Чимвазл. — В этом мы похожи. Сколько заклинаний у вас с собой?
— Тебя это не касается, — предупредил Моллокос.
— Ну что вы. Это всего лишь невинная беседа между коллегами. Сам я вооружен шестью великими заклинаниями, девятью меньшими зачарованиями и множеством мелких заклятий. — Чимвазл перемешал карточки. — Мой сандестин ожидает снаружи, замаскированный под пунера и запряженный в телегу, и готов в любой момент подняться в небо по моей команде. Но, прошу, никакой магии за столом! Здесь правит госпожа удача, и не стоит оскорблять ее заклинаниями! — говоря это, он выложил на стол золотой центум. — Давайте же, делайте ставки! Блеск золота придает пегготе особый смак.
— Идет, — принц Рокалло выложил свой центум поверх монеты Чимвазла.
Девчонка Лирианн надула губки, что выглядело очень мило.
— У меня нет золота, а я хочу назад свою шляпу.
— Придется тебе поставить свои сапоги.
— Вот как? Ну, хорошо.
Чародей не сказал ничего. Вместо того, чтобы достать кошелек, он трижды постучал по полу эбеновым посохом и произнес небольшое заклятие рассеивания иллюзии. В тот же миг центум Чимвазла превратился в жирного белого паука и медленно пополз по столу на волосатых лапах, в то время как кучка терциев перед ним стала стайкой тараканов, прыснувших во все стороны.
Девушка взвизгнула. Принц сдавленно хихикнул. Чимвазл проглотил страх и поднялся, скрипя зубами.
— Что ты наделал! Ты должен мне золотой центум.
— Не дождешься! — разъярился Моллокос. — Ты собирался надуть нас дешевыми фокусами. Неужели ты надеялся провести Моллокоса Меланхоличного такой жалкой уловкой? — золотой глаз на конце посоха заморгал, в хрустальном шаре зловеще заклубился зеленый дым.
— Тише, тише, — запротестовал Принц Рокалло. — У меня в голове и так гудит от выпивки, а от грубых слов она прямо раскалывается.
— О, вы собираетесь устроить дуэль волшебников? — Лирианн хлопнула в ладоши. — Какое же великое волшебство мы увидим?
— Трактирщик будет против, — сказал Рокалло. — Такие состязания нарушают законы гостеприимства. Когда сражаются на мечах, весь ущерб — разбитая посуда и кровь на полу. Это легко поправить ведром горячей воды и шваброй. Дуэль же волшебников может превратить трактир в дымящиеся развалины.
— Пф, — пробормотал Чимвазл, щеки его дрожали. Дюжина возражений, одно оскорбительнее другого, готова была сорваться с губ, но осторожность заставила его проглотить каждый слог. Вместо этого он выскочил из-за стола так быстро, что уронил стул. — Трактирщик может не беспокоиться. Я владею заклинаниями слишком мощными, чтобы применять их ради праздного любопытства шлюшек без шляпы и самозваных принцев. Предупреждаю, никому не позволено смеяться над Великим Чимвазлом.
С этими словами он поспешил удалиться прежде, чем черно-красный чародей выместит на нем обиду. Цепочка тараканов и жирный белый паук последовали за ним так быстро, как могли.
*
Огонь превратился в тлеющие угольки, и в зале становилось холодно. В углах собиралась темнота. Крестьяне у очага жались друг к другу, что-то бормоча сквозь усы. Золотой глаз на посохе Моллокоса Меланхоличного пристально смотрел по сторонам.
— Ты так просто позволишь ему сбежать? — спросила девушка.