Ночь в монастыре с привидениями

Над горой, на которую опускались сумерки, бушевала буря. Ее порывы беспрестанно обрушивались на стены древнего монастыря, и, несмотря на тяжелые деревянные ставни, холод проникал повсюду. В отдаленной комнате на верхнем этаже большой башни двое мужчин на мгновение прервали разговор, прислушиваясь к реву ветра.

В колеблющемся пламени свечи на стене плясали их искаженные тени. Бросив тревожный взгляд на

уродливые фигуры, младший из них сказал усталым голосом:

– Но почему нужно, чтобы дело было сделано именно этой ночью?

– Потому, что мне так хочется, – холодно заметил его собеседник. – К тому же сегодняшнее празднество дает нам возможность, о которой мы не могли и мечтать.

– Со всеми этими гостями, которые шныряют повсюду? – с сомнением в голосе спросил младший.

– Надеюсь, вы не боитесь? В прошлый раз вы отнюдь не проявляли восторга.

Младший ответил не сразу. Он прислушивался к глухим раскатам грома вдали, к ударам ливня по ставням.

– Нет, я не боюсь, – наконец произнес он. – Но я снова вам повторяю, мне кажется, что я уже где-то видел это угрюмое лицо. Не могу вспомнить, где и когда, и меня это тревожит.

– Очень огорчен, мой дорогой.

Саркастический тон собеседника заставил младшего нахмурить брови.

– На этот раз постарайтесь его не убивать, – прошептал он. – Люди могут сопоставить два события и…

– Но это зависит только от нее! – оборвал старший. Вставая, он добавил:

– Давайте спустимся, пока наше отсутствие не заметили. Сейчас не время забывать о наших ролях.

Его собеседник последовал за ним, бормоча слова, которые заглушил новый удар грома.

Чуть ниже, на спускавшемся к Ханюаню горном склоне, тот же удар грома заставил судью Ди поднять голову. Он тревожно оглядел сумрачное небо и снова прижался к высокому крытому фургону, который возчики поставили под нависавшим над одной стороной дороги утесом. Смахнув капли слепящего дождя, он обратился к двум согнувшимся в своих соломенных накидках людям:

– Раз уж невозможно сегодня вечером добраться до Ханюаня, давайте проведем ночь в фургоне. Может быть, в каком-нибудь крестьянском доме поблизости мы найдем немного риса…

– Ваше превосходительство, оставаться здесь опасно, – ответил старший из двух возчиков. – Знаю я здешние осенние бури. Эта только начинается. Вскоре поднимется настоящий ураган, и наш фургон может сбросить в овраг.

– И мы слишком высоко, чтобы найти хотя бы самое жалкое жилище, ваше превосходительство, – поддержал его товарищ. – Единственным укрытием мог бы быть старый монастырь, но…

Вспышка молнии озарила мрачный пейзаж. Начальник уезда увидел окружавшие его крутые вершины, а по другую сторону оврага возвышавшуюся над ними красноватую глыбу крупного здания. Раздался оглушительный удар грома, и снова все погрузилось во мрак.

Судья спрятал под залитую дождем накидку длинные косицы черной бороды. После короткого колебания он приказал:

– Бегите в монастырь и скажите монахам, что начальник

уезда просит приютить его на эту ночь. Пусть пришлют братьев-прислужников с крытыми носилками, чтобы перенести наверх моих жен и вещи.

Старик-возчик хотел что-то сказать, но судья нетерпеливо воскликнул:

– Ну, чего же вы ждете? Давайте-ка побыстрее!

Человек покорно пожал плечами и вместе с товарищем пустился бежать. Вскоре их фонари из промасленной бумаги казались лишь двумя пляшущими во тьме точками.

Судья на ощупь поискал подножку фургона, ловко забрался внутрь и поправил за собой тяжелую холстину. Три его жены расположились на груде одеял, закутавшись в свои дорожные шубы, потому что, хотя плотная ткань фургона и защищала от дождя, холодный ветер без помех проникал сюда. Забившиеся между вещей, побледневшие от ужаса служанки прижимались друг к другу при каждом ударе грома.

Судья опустился на сундук с одеждой.

– Не следовало бы вам выходить, – заметила первая жена. – Теперь вы насквозь промокли.

– Мне хотелось помочь Тао Гану и возчикам, но наши усилия были напрасны: ось сломалась и ее надо заменять. Лошади просто, падают, буря же только начинается, и самое разумное это провести ночь в монастыре Утреннего Облака. В окрестностях нет другого жилища.

– Вы говорите об обширном красном строении под красивой крышей из зеленой черепицы? – спросила вторая жена. – Мы заметили его, когда проезжали мимо в первый раз.

– Верно, – ответил судья. – Думаю, нам не будет там слишком плохо. У них, конечно же, есть комнаты для гостей. Ведь это самый большой даосский монастырь в крае, и во время праздников паломники собираются сюда толпами.

Взяв полотенце, поданное ему третьей женой, он отер бороду и бачки.

– О, мы как-нибудь устроимся, – воскликнула первая жена. – Ваш почтенный дядюшка так нас баловал во время этого отпуска в столице, что одна тяжелая ночь не страшна. К тому же очень интересно посетить древний монастырь!

– Там, может быть, есть привидения… – прошептала третья жена.

Судья Ди нахмурился.

– Не рассчитывайте увидеть что-нибудь необычное, – сказал он. – Это такой же монастырь, как и другие. Мы поужинаем в нашей комнате и рано ляжем спать. Надеюсь, ось удастся заменить еще на рассвете. Если мы сразу же отправимся в путь, то прибудем в Ханюань к полуденному рису.

– Меня беспокоит, как малыши, – вздохнула вторая жена, для которой здоровье детей было предметом постоянной озабоченности.

– Наш честный Хун и управляющий смотрят за ними, – заметил судья успокаивающим тоном. Он поболтал с женами, пока громкие крики не возвестили о прибытии братьев-прислужников. Тао Ган просунул свое длинное меланхоличное лицо между складок холстины и оповестил, что носилки ожидают милых женщин.

Жены и служанки поспешили устроиться под козырьками из плотной материи. Пока возчики распрягали лошадей, судья приказал монахам подкатить несколько тяжелых камней под колеса фургона.