Ночь в Шотландии
Шрифт:
Ангус с интересом смотрел на нее. В том, как она беззаботно высказывала вслух все свои мысли, было что-то чертовски обворожительное.
— Не знаю, почему я вам все это рассказала, — со спокойным любопытством посмотрела на него Мэри. — Наверное, я так долго находилась в своей спальне одна, что истосковалась по обычному разговору.
Мэри повернулась к окнам, выходящим в сад, и рассеянно уставилась на улицу, закусив нижнюю губу.
Поворот ее головы почти полностью повторял позу Киры на портрете. Естественно, Кира была намного
Возможно, в этом и было самое большое отличие. Мэри излучала уверенность, а Кира куталась в своей слабости.
Ангус остановил Взгляд на золоте ее волос, наслаждаясь видом густых локонов, которые спускались к шее и ниспадали через одно плечо к ее полной роскошной груди, вздымавшейся при каждом вздохе.
От увиденного у него пересохло во рту, и он заставил себя отвести взгляд.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — обернулась к нему Мэри. — Почему вы не путешествуете по миру? Я не вижу ничего, что удерживало бы вас в этих четырех стенах.
— Это не ваше дело, путешествую я или нет.
Мэри понимала, что ступила на опасную территорию, но она была слишком заинтригована, чтобы уйти без ответа. Большую часть жизни она провела, будто сидя у стены, пока все остальные танцевали. А тут перед ней человек, которого пригласили на вальс, а он отказывается. Какая несправедливая штука жизнь!
— Вы боитесь отвечать на мой вопрос? — Мэри пыталась поймать его взгляд.
— Я не хочу об этом говорить, — сильнее обычного нахмурился Ангус.
— Интересно, почему вы так не хотите говорить о том, как заточили себя в замке, как будто это ваша тюрьма, а не дом.
— Мои дела никого не должны беспокоить, и вас — меньше всего.
Мэри пыталась придумать тактичный способ изложить свои мысли, но некоторые вещи просто следовало сказать.
— Может быть, вы не хотите путешествовать, опасаясь, что люди заметят ваши шрамы, — набрав воздуха, выпалила она. — Если это так, то должна сказать, причина совсем пустяковая.
— Мы заканчиваем разговор на эту тему, — резко сказал Ангус.
— Отлично. Я больше ничего не скажу. — Мэри глянула в окно. — И все же, я думаю, никто и слова не сказал бы, — пробормотала она как будто для себя, но совершенно очевидно адресуя эти слова графу. — У людей все время происходят несчастные случаи, и я не представляю, чтобы это кого-то заботило…
— Мисс Удача, когда я заявил, что не хочу говорить об этом, это означало, что и слышать об этом я тоже не хочу.
— Ну хорошо. — Мэри сложила руки на коленях. — Я больше не буду об этом упоминать.
— Вот и замечательно.
В библиотеке наступила тишина, Мэри спокойно сидела на стуле.
— Но естественно, если бы я упоминала об этом, я бы заметила, что вы слишком важны для ученого мира, чтобы позволить такой мелочи, как несколько шрамов…
— Хватит!
Мэри с искренним изумлением посмотрела на него и, покраснев, отвернулась.
— Простите, — приглушенным голосом произнесла она. — Большую часть времени я нахожусь дома одна с родителями и, боюсь, привыкла говорить то, что думаю. Я… Мне не следовало продолжать в таком духе. Простите меня.
— Ищите ваши книги, мисс Удача, — кивнул Ангус , в сторону книжных полок. — Мне нужно работать, а вы меня отвлекаете. — Он подошел к своему столу, сел и придвинул к себе открытую книгу. Через несколько секунд он был потерян для мира.
Все получилось не так, как она хотела. Мэри посмотрела на низкий вырез своего платья и вздохнула. Эта уловка не возымела того эффекта, на который она рассчитывала. Она подошла к ближайшей книжной полке, но никак не могла заставить себя прочесть названия книг.
Мэри оглянулась назад и уставилась на его макушку, склонившуюся над книгой. В голову пришла мысль, что ей просто повезло, что он не выпроводил ее раньше. Зачем она прицепилась к нему с вопросами о поездках и шрамах? По какой-то причине это имело значение. Очень большое значение. Не понимая ни себя, ни хозяина замка, Мэри наконец выбрала книгу.
Она коснулась книги пальцами. На мягкой на ощупь обложке из темно-коричневой кожи виднелось богатое, хотя и выцветшее, рельефное тиснение золотыми чернилами. «Трактат о финикийских войнах». Мэри наклонилась, чтобы вдохнуть знакомый и успокаивающий запах бумаги, превращавший чтение в особенно приятное занятие.
Роберт как-то сказал, что чтение — это чувственное удовольствие, лучше и не скажешь. Было в книгах что-то такое, что…
— Проклятие! Вы собираетесь читать ее или флиртовать с ней?
Мэри взглянула на графа, который теперь с непроницаемой маской на лице уже стоял у стола.
— Что, простите, вы сказали?
— Что, черт возьми, вы делаете?
— Я просто…
Она посмотрела на книгу и поняла, какой у нее, должно быть, глупый вид. «О Господи, как мне объяснить это?»
— Я просто наслаждалась тем, какая эта книга на ощупь, и ее запахом.
— Зачем вы это делаете?
— А вам разве не нравится книжный запах?
— Не знаю, я никогда не обращал внимания.
— Вот, пожалуйста.
Мэри подошла к столу и протянула книгу.
После секундного замешательства Ангус наклонился и принюхался, глядя в никуда и поэтому хмурясь.
— Приятный запах, правда?
Его взгляд взметнулся вверх и встретился с взглядом Мэри. Он долго стоял на своем месте, и его глаза были на одном уровне с ее глазами. Граф был так близко, что Мэри видела каждую его ресничку, каждую золотистую крапинку в зеленых глазах.