Ночь в твоих глазах
Шрифт:
Со мной поступили так же — и императорской волей я во всех документах стала дочерью мира Джиоврил: исконные имперские земли, коренные человеческие миры.
И поэтому я надеялась, что нас с Тау свяжут не скоро.
И что до тех пор я успею вытащить свою сестру из беды.
Я полюбовалась браслетом-блокатором на правой руке.
Вытащила. Молодец.
Осознания, что я сама в беде, всё еще не было.
Чего бы ни хотел от меня темный — он предпочитал добиваться этого миром, танцуя вокруг меня свои странные танцы, а значит — мы еще поглядим, кто кого перетанцует. Зачем-то же он поддался, хоть и сразу разгадал мой план с поцелуем. Я сомневаюсь, что мое тело в первый раз произвело на высокородного столь неизгладимое впечатление, что он просто не устоял. Глупо, у него таких шпионок было…
...а другие еще поди и настоящие, а значит, опытные...
— Итак, Ирондель Даркнайт, что ты искала в сокровищнице Алиэто-оф-Ксадель?
Я шевельнула бровями, давая понять, что он может сам выбрать любой устраивающий его ответ — я нисколько его не ограничиваю.
Настроение было меланхоличным, под стать серому дождю Восьмого мира, очередная неудача в цепи провалов последнего времени повергла меня в грусть, печаль и уныние, и я не желала ни общения, ни бесед.
Ни, тем более, допросов.
— Впрочем, это даже не самый интересный вопрос. Куда любопытнее другой: как ты ее нашла?
Масляные светильники по стенам чуть потрескивали и едва ощутимо коптили, но давали уютный желтый свет. Интересно, их здесь используют вместо привычных магических ламп ради экономии или для атмосферы?
— Ирондель, — укоризненно напомнил о себе темный (с прозеленью) эльф.
— Мэлрис, что вам от меня нужно?
Теперь уже собеседник предпочел сделать вид, что не услышал вопроса:
— По правилам темноэльфийской речи, к единственному собеседнику не следует обращаться во множественном числе, Ирондель. Правильно спрашивать “что тебе нужно?”.
Нового он мне не сообщил ничего: за месяцы службы в доме Алиэто хочешь-не хочешь, а научишься разбираться в подобных деталях.
— Нет, — отозвалась я, — Правильно спрашивать — “вам”. Ты не смог бы скрыть от других ни попытку моего проникновения в сокровищницу, ни, тем более, мой побег из замка. И первого, и второго с избытком хватило бы для смертного приговора. И раз уж ты до сих пор не привел его в исполнение, значит, уверен, что тебе за это ничего не будет.
Я положила руки на покрытую скатертью столешницу, переплела в замок пальцы, и повторила, прямо и твердо глядя в глубокие зеленые глаза:
— Что вам от меня нужно?
Темный тоже откинул прежний, расслабленно-покровительственный тон:
— В защите Алиэто-оф-Ксадель обнаружилась огромная дыра. Как ты думаешь, что нам нужно?
Что ж, логично. Мне следовало самой об этом подумать.
— А после того, как я поделюсь этой информацией, меня казнят? — уточнила я, с интересом склонив голову набок и позволив иронии отразиться в голосе.
Вот только, от нее не осталось и следа, когда темный вдруг и на мой вопрос, и на мой взгляд ответил с одинаковой серьезностью:
— Твоя жизнь, как ты помнишь, была условием сделки. Но если хочешь — я могу принести тебе магическую клятву.
— Хочу.
Он плавно поднял руку, раскрыв пятерню:
— Я, Мэлрис эль-Алиэто, — вокруг его руки сгустились и замерцали искорки, медленно разгораясь и становясь ярче. — Клянусь!
Из искр магии воплотился подгорный терн, откликавшийся на магические клятвы темных эльфов свидетелем первого порядка, обвил широкое, но сухое мужское запястье, перекинулся на кисть — и сразу вслед за ним воплотился лунный плющ, второй свидетель темноэльфийских клятв.
Воплотился — и оплел колючего собрата зеленой лозой.
— Что ни я лично, ни мой народ не заинтересованы в казни либо причинении смерти иным способом лирелей Ирондель Даркнайт!
Плющ и терн осыпались зелеными и коричневыми звездами и истаяли.
Я вздохнула, и ответила на вопрос, ради которого темный принес мне клятву (пусть и сделал это максимально расплывчато):
— Немного истории, немного архитектуры, немного логики, совсем чуть-чуть магии — и очень много терпения.
Оценив взгляд темного (кажется, кому-то не слишком понравилась расплата той же монетой), я решила не затягивать со смакованием мести, и пояснила:
— Я изучала исторические хроники времен Элга Завоевателя. Он брал множество эльфийских замков, как светлых, так и темных. Вычленила закономерности, учла архитектурные особенности, и предположила, как теоретически должны вести себя магические потоки. А потом в течение полугода отслеживала их на практике…
Я слегка пожала плечами, как бы показывая, как всё просто.
Хотя на самом деле, это ни капли не просто. Я проделала огромную работу, и мне было чем гордиться. Жаль, что не перед кем. А темный эльф, пострадавший от ее итогов, боюсь, не поймет, если я потребую восхваления моих талантов…
— Я… впечатлен, Ирондель Даркнайт, — почтительно склонил голову “пострадавший”. — Мы учтем сказанное и примем меры, но это не умаляет моего восхищения!
И я против воли почувствовала себя польщенной.
— Кто тебя послал в Алиэто-оф-Ксадель?
Я с усилием расслабила руки, сжавшиеся в кулаки. Уронила равнодушное:
— Я не буду отвечать на этот вопрос.
Взгляд сам собой перетек на каменную кладку стен и любовно начищенную медь масляных светильников на них. Всё же, обстановка здесь мне нравилась.
Добротно, надежно, уютно.
— Что тебе за это пообещали?
Если выберусь из этой передряги и выживу — обязательно заведу себе такие светильники. Хоть где-нибудь! Они мне нравятся.
— Возможно, какие-то поблажки для твоей сестры? Послабление режима, уменьшение срока?
Сердце дернулось, ударило с перебоем. От упоминания Тау и того, что она в беде, стало физически больно.