Ночь в твоих глазах

Ясная Яна

Любопытство в ней бурлило и прорывалось, что не было свойственно ни эльфам, которых я до этого видела, ни прислуге, с которой мне доводилось иметь дело. В целом я начинала подозревать, что та реплика, “можешь звать меня эраро либо по имени”, была не простой данью вежливостью, а некой вехой, принятой в этом социуме, которую я просто не считала в силу слабого знакомства с культурой темноэльфийского народа. Но, пожалуй, поводов тревожиться для себя в этом не видела: во-первых, мне выгоднее иметь рядом непосредственную девочку,

нежели вышколенную прислугу. Во-вторых, и в главных, я не собираюсь задерживаться в Алиэто-оф-Ксадель настолько, чтобы это стало проблемой.

По лестнице вниз, направо, снова вниз — и так все пять этажей, периодически плутая и возвращаясь “по собственным следам”: наемный персонал из инородцев размещался на первом этаже правого крыла. У крытой галереи, которую я опознала, уверилась что иду верно и приободрилась, Фаэн не выдержала:

— А зачем мы сюда идем?

— Мне нужно забрать свои вещи, — рассеянно отозвалась я, уверенно толкая дверь в служебные помещения.

— Но их там нет! — моя спутница искренне обрадовалась возможности быть полезной. — твои вещи следует забирать из хранилища вещественных доказательств в Башне Теней! Показать дорогу?

Вещественные доказательства?

Башня Теней?

Я мысленно застонала, но, взяв себя в руки, вежливо приняла предложение Фаэн.

Впереди меня ждали пять этажей вверх.

Но пять этажей (и, соответственно, десять лестничных пролетов) — это ничто, по сравнению с тем, что впереди меня ждал Мастер Теней.

— Лирелей! Рад видеть тебя!

При моем появлении он встал.

И… (тут мое сердце замерло в предчувствии ужасного) слегка склонил голову в приветственном поклоне.

Причем, уж насколько я не разбираюсь во всех тонкостях эльфийского поклона (градус поворота подбородка, угол наклона ушей и прочие тонкости, которые недоступны простым и примитивным инородцем в силу нашей, инородцев, убогости) — но даже на мой взгляд, выглядел при этом Мастер Теней очень почтительно.

Темный фиолет в волосах выглядел строго, и даже традиционные бусины-цепочки не разбавляли этого ощущения. Приколотый на груди медный значок — символ медного дара, самого слабого в эльфийской классификации — сиял вызывающе и ярко.

Корзу эль-Талаф из дома Алиэто, Мастера Теней дома Алиэто, я видела лишь однажды, в день прибытия на Улариэ, когда давал всем вновь прибывшим магическое разрешение на пребывание в замке. Но впечатление он произвел на меня сильное — тем сильнее, что явилась я в доверенный его защите Дом для того, чтобы этот Дом ограбить.

И последнее, чего я хотела бы — встречаться с эль-Талафом, не посоветовавшись с Мэлрисом. С тем единственным эльфом, который точно заинтересован в моей безопасности, поскольку выступил её гарантом.

— Рад видеть лирелей в своей башне. Ренсали Фаэн передала мне, что ты согласилась поговорить со мной завтра. Что заставило тебя изменить

решение?

Да чтоб Корзу эль-Талафа Великое Ничто взяло — и Фаэн вместе с ним! Она что, не могла предупредить, что ведет лично к Мастеру Теней?

Усмирив раздражение, которое в последние месяцы вспыхивало во мне непривычно легко, я склонила голову в ответном приветствии:

— Добрый день, Мастер, — уважительный, но прохладный тон должен был сказать Тени, что я помню о наших неразрешимых противоречиях и не отказываюсь от них, но тем не менее отношусь к собеседнику с большим почтением. — Я пришла не ради разговора. Я хотела бы забрать вещи, которые остались в моей комнате в служебном крыле. Если это, конечно, возможно.

— Ну, к чему такие формальности, лирелей, — вдруг усмехнулся собеседник. — Можешь звать меня по имени, Корза.

В углах губ, во взгляде мелькнула улыбка — и на мгновение он показался совсем молодым, по-мальчишески задорным. И невообразимо обаятельным. Миг — и ощущение растаяло, оставив меня гадать, это было вообще — или мне передряги последнего времени повредили рассудок?

Я почтительно склонила голову, благодаря за оказанную честь.

От ответного разрешения, впрочем, воздержалась.

Мастер Теней понимающе улыбнулся, и, небрежно-изящным жестом предложив мне сесть, потянулся к переговорному артефакту.

— Вещи сейчас принесут, лирелей, — сообщил он вскоре, — Но раз уж мы уже встретились, возможно, не стоит откладывать беседу!

От этого воодушевляющего предложения мое раздражение сменилось такой же непрошенной хандрой, которая тоже в последнее время зачастила ко мне в гости.

— Мастер Корза, я бы предпочла всё же морально подготовиться к предстоящему допросу до завтра, — с прямотой, порожденной унынием, неожиданно даже для себя самой рубанула я.

И онемела: эль-Талаф смеялся.

Лучистые морщинки, совершенно непристойные для эльфа, собрались в углах глаз, сделали его доступнее пониманию, и кажется, даже человечнее…

Я с интересом рассматривала открывшийся феномен — эльфийского Старшего, который умеет казаться человечным.

— Нет, лирелей, Мэлрис сам схватил эту работу — сам пусть ее и волочет, — не скрывая, веселился Мастер Теней дома Алиэто. — А у меня найдутся причины пообщаться с прекрасной женщиной и помимо такой низменной вещи, как допрос!

Жизнь становилась всё причудливее: вот я, преступница; вот тот, кто должен пресекать преступления; вот наша дивная беседа, нить которой я никак не могу ухватить — а ведь заинтересована в этом кровно…

И Мастеру не составило труда понять, о чем я думаю:

— Догадаешься, о чем я хотел поговорить? — добродушно предложил он.

У меня было только одно предположение, которое я и озвучила. Без особой, впрочем, уверенности:

— О том, как я взломала защиту Алиэо-оф-Ксадель?