Ночь в твоих глазах
Шрифт:
А я всё еще не могла унять раздражение, мысленно то и дело коля темного едкими фразами — до тех пор, пока в моем воображении он не стал похож на подушечку для иголок.
Успокоилась я только в ванной.
В ванной, где горячая вода исходила ароматным паром, а белая пена держалась пышным облаком, в котором едва слышно лопались пузырьки…
В ванной, где я смогла лечь, откинув голову на полированный деревянный бортик, проходя по своему телу сознательным вниманием и расслабляя каждую зажатую мышцу.
И только после этого поняла, как, оказывается, была напряжена.
Что с тобой происходит, Даркнайт?
В последнее время мне приходилось думать настолько о многих сложных вещах — как проникнуть в сердце Алиэто-оф-Ксадель, как не выдать себя его стражам, как залатать расползающийся, как гнилая холстина, план, как потом сверстать на коленке новый — что у меня просто не хватало ресурсов подумать о простом.
О себе.
Что со мной происходит?
Жаль, я не слишком сильна в ментальных практиках. Подобные вопросы все же по их части. Мне же легче проанализировать состояние магической системы любой сложности, чем своё собственное…
Прикрыв глаза, я постаралась сосредоточиться на внешних ощущениях — приятно горячая вода и шелковая пена, её лопающиеся пузырьки и тонкий сладковато-свежий аромат — а затем отстраниться от них.
И сосредоточилась на внутренних.
Внутри…
Царапало.
Саднило.
Пекло.
Внутри перекатывалось острыми стеклянными звездочками раздражение: вроде бы, легко-легко, но колет. Внутри меня заполняли страхи. Страх не справиться, подвести сестру, пропасть самой, страх одиночества, страх… много страхов. Слишком много разных страхов. Внутри меня жило непонимание, что происходит и что с этим делать. Усталость. Тоска. Обида на жизнь. Желание плакать.
Внутри меня было серо.
Внутри меня мне было плохо.
Не удивительно, что мне не хотелось сюда заглядывать.
Потому что я — не такая.
Я очень спокойная. И если страхи мои понятны и объяснимы, то всплески раздражения мне не свойственны. И открытость с откровенностью — тоже. А сегодня, рассказав темному историю своей юности, я испытала… облегчение?
И это странно. Потому что раньше, вынужденная делиться кусками своего прошлого, я отмеряла слова, как скряга — крупицы золота.
А сегодня они лились сами. Как будто прорвало плотину.
Нет, не прорвало — ее затопило, и вода хлынула через край.
Осторожно подцепив нить памяти, я стала разматывать ее назад.
Колючее раздражение поселилось во мне не сегодня. И не вчера.
И когда почти три недели назад я зарывалась в шкуры на Сумете и сворачивалась калачиком, во мне уже жила усталость.
Дни службы секретарем младшего эль-ассари — бусины, похожие одна на другую, наполненные страхом разоблачения, чувством вины перед Тау за то, продвигаюсь вперед слишком медленно и монотонной работой на эльфов в рабочее время и против них — в любую свободную минуту.
Увольнение из Алых Башен: даже не бусина, размытая клякса, которую неприятно вспоминать. Обрезанные нити социальных связей и приязни, угрызения совести перед бывшим руководителем — каким бы он ни был любителем завести интрижку на рабочем месте, именно того, в чем его обвинила я, пусть не словами, а одним своим увольнением, он не делал…
Эту “бусину” я постаралась перескочить быстрее, и…
И в голове щелкнуло.
Я села в ванной, ладонями сгоняя пену с плеч и ключиц.
Я, конечно, очень умная — это подтвердит и мой бывший руководитель, и коллеги, да что там, Мэл, в покоях которого я обошла непробиваемый блок, и тот наверняка подтвердит!
Но, Великое Ничто, какая же я дура.
Вместо того, чтобы искать ментальные закладки, надо просто признать — я устала. Не физически, нет. Устала от постоянного напряжения, от страха, от тяжелой эмоциональной ноши, от чувств, которые привыкла задавливать так глубоко, что даже отказываюсь признать, что они у меня есть.
Мы не виделись с Тау со времен суда над родителями, но сообщение поддерживали регулярно.
Сперва сестра перестала выходить на связь, и я не находила себе места от беспокойства, не имея возможности это хотя бы показать. Потом — газеты, статья, шок осознания, что это — правда.
Потом сбор информации о мире Пьющего Камня. Благо, в Алых Башнях одна из лучших в мирах империи библиотек… Ради которой я, по большому счету, туда и устроилась. Дальше — сбор сведений о светлых эльфах, под чьи протекторатом находится мир-ссылка. Потом — темные эльфы и рискованный план…
Да, известие о том, что Тау осудили и сослали в мир, медленно пьющий силу из магов, до тех пор, пока не осушит полностью, стало для меня ударом. Но я почему-то самоуверенно решила, что что пережила его и оправилась. Мол, со мной-то что станется, это Тауру спасать надо!
И настолько измочалила себя изнутри задавленными переживаниями, что начала ошибаться...
Разжав стиснутые зубы, я заставила себя снова лечь в воду и откинуться на бортик ванной.
Умная эльфийская магия заботливо поддерживала температуру на заданном изначально уровне, пена, пусть и осела за время моих археологических самораскопок, пахла всё равно восхитительно…
Оракул, отличная ирония судьбы! Самым уязвимым местом моего идеального плана стала я сама. Мысль о том, что я кремень и мне все нипочем.
А ведь если бы подумала лучше — может быть, и догадалась бы учесть и это!
А теперь я в плену, с заблокированной силой, понятия не имею, что меня ждет — и по-прежнему не знаю, в чем ошиблась возле сокровищницы.
Прелестно. Просто прелестно!
Зажмурившись и задержав дыхание, я сползла под воду с головой, а потом вынырнула и жестко потерла ладонями мокрое лицо.
Ладно, к Великому Ничто недовольство собой — оно ничего не изменит.
А что изменит? Что поможет мне спасти ситуацию — и себя?