Ночь в твоих глазах
Шрифт:
Я в своем наряде — не шелк и шифон, хвала Оракулу, но все же пристойное дамское рабочее платье, а не наряд лесного походника — была здесь удивительно неуместна.
Я сосредоточилась, и позвала:
— Таура Роше Янтарная! — и условный магический импульс улетел в унисон, подтверждая, что я пришла одна, добровольно, спасать меня не нужно и бояться нечего.
Возможно, кто-то скажет, что у нас с Тау за годы нашего подпольного следствия развилась паранойя — но тому я отвечу, что паранойя куда лучше смертной казни. Даже отсроченной посредством Пьющего
— Угу! — ухнуло с дальнего края поляны.
Н-да.
Белая сова в ветвях вековой сосны, посреди летнего леса, выглядела ничуть не подозрительно и абсолютно гармонично… И, пожалуй, так же уместно, как я.
— Ты обуздала свой оборот? — уточнила я, с интересом разглядывая желтоглазую птицу.
Та снялась с места, беззвучно расправив крылья, и я опять не успела увидеть и понять, как из комка перьев вытягивается человек — а в следующий миг на мой вопрос ответила уже Тау:
— Нет. Но тебя она не тронет, так что я сочла возможным ее выгулять.
И, шагнув вперед, заключила меня в объятия.
Защиту против описка на меня мы ставили вместе — и защита получилась на загляденье, с ее-то силой и моими навыками.
…а вот портал из этого тихого и торжественного леса открывала Тау. Открывала хитро, сложно, как лиса в старых-старых сказках: “рыльцем роет, хвостом след заметает”.
Я не возражала. В любом случае, если Мэл захочет со мной поговорить — он найдет способ. Так что от уловок Тау ни вреда, ни пользы, одно только душевное успокоение старшей сестре, а раз так, то на здоровье.
Утес встретил приветливо, как родную: хлопьями белой пены и мелкой водяной пылью, тут же осевшей на лице. Передернувшись от вызванных этими ощущениями воспоминаний, я поспешила прогнать признак беспомощности — выставить щит против влажности, укутаться согревающими чарами…
Я больше не отрезана от магии. Я могу сама о себе позаботиться, и сама принимать за себя решения.
— Итак, почему ты от него сбежала? — Тау устроилась на лежанке, подобрав под себя ноги, и блестела на меня глазами с возмутительным любопытством.
В хорошо знакомых кружках, глиняных и побитых жизнью, плескалось изумительнейшее вино.
На столе, прямо на разделочной доске, лежали нож и голова ароматного сыра.
Две благовоспитанные девушки из хорошей семьи вели беседу.
— Я не сбежала, — педантично уточнила я, и с наслаждением втянула в себя терпкий аромат вина. — Мне просто нужно подумать.
— Понимаешь... — я задумчиво поболтала кружкой и пригубила напиток. — Я ничуть не жалею, что принесла эту клятву. Я хочу остаться в доме Алиэто! Та работа, для которой я им необходима — она необходима и мне. Я хочу ею заниматься. Я получаю от нее удовольствие, которого не испытывала за все годы в Алых Башнях, хотя тогда я фактически создала свою магическую школу. Но… я навсегда останусь для них только человеком. Лирелей. Вторым сортом.
— Не поздновато ли ты об этом задумалась, сестренка? — блеснула на меня синим глазом Тау.
И я смутилась:
— Понимаешь… на стадии вербовки это не проявлялось и я… ну… и когда я принимала решение, я упустила эльфийскую ксенофобию из вида! Но знаешь, давай лучше поговорим о тебе: почему ты все еще здесь, а не на теплом пляже, и где, в конце концов, твой гарем!
Тау захихикала, как легкомысленная юница:
— Я еще не нашла достойный себя гарем! Но у меня есть и другие новости.
Приняв максимально пафосный вид (максимально пафосный вид, подобрав ноги под себя на лежанке и укутавшись в шкуры, подразумевает определенный актерский талант), Таура объявила:
— Недавно в столице произошло удивительное и необъяснимое событие, оставшееся, к сожалению, незамеченным большей частью наших сограждан! В дом высокого лорда Тайернана Сомхэрла почтовой службой был анонимно доставлен кусок климантила!
И уставилась на меня, ожидая эффекта от столь громкого заявления.
Дождалась, конечно: я многозначительно промолчала.
— Как думаешь, он поймёт, что я имела в виду?
— Безусловно, — с железной убежденностью подтвердила я. — Это совершенно очевидно! Тау… а что ты имела в виду?..
И с хихиканьем отразила “хлопушку” отработанным “волнорезом” — шутейное заклинание Тауры распалось, бессильно обдав щеки потоком воздуха. Некоторое время мы увлеченно обменивались чарами для младшего детского возраста, пока спонтанная дуэль не иссякла сама собой.
— Нэйти, ну подумай — откуда я сбежала? Из климантилового месторождения. Он должен сразу понять, что это послание от меня, начать распутывать следы, она приведут его в Восьмой Гномий мир... Ну, или он сразу догадается воздействовать на камень своей силой — и тогда там развернется послание, настроенное на его ауру.
Вопрос, когда сестрица успела настроиться на ауру лорда Сомхэрла, я задавать не стала — помнится, одна сова не так давно изрядно вышеупомянутого лорда потрепала.
Мэлрис эль-Алиэто
С некоторых пор стоило мне завидеть на горизонте Мастера Теней, как левый верхний клык начинал противно ныть. Крайне тонкие намеки "не вмешивающегося в не свое дело" старого паука с каждой встречей становились все виртуознее.
Родичи были… возбуждены. Они, конечно, счастливы принять новую озаренную в лоно дома, но видеть ее в статусе постоянной спутницы главы дома?! Фи, как можно — оттуда же до супруги рукой подать!
Будь Нэйти обычным человеком, мне бы хватило беспокойства ограждать ее от доброхотов. Но задевать озаренную смертников нет — так что я только посмеивался: Даркнайт Ирондель с одинаковой легкостью не заметила как моего особо теплого отношения, так и кланового прохладного.
Полагаю, именно это задевало родичей больше всего остального: это они планировали занять такую позицию в отношении нее!
Я их понимал, в чем-то даже сочувствовал, но последнее, что я планировал согласовывать с Домом — это с кем мне делить путь.