Ночь в твоих глазах
Шрифт:
Она окинула меня придирчивым взглядом, особенное внимание уделив серьгам, значение которых я ей не объяснял, и которые, как она могла догадаться по своей — утерянной? уничтоженной? — указывали на статус. Оглядела пещеру-комнату, будто пыталась увидеть здесь что-то новое.
— Почему на зов сердца пришел именно ты, Мэлрис эль-Алиэто?
Не сразу, но через некоторое время, незадолго до того, как Нэйти сбежала, я стал подозревать по случайным фразам, что она понятия не имеет, на какой ступени иерархии я стою в доме Алиэто. Не то, чтобы я нарочно от нее это скрывал. Но сначала мне и в голову не пришло представляться, а потом… прямого вопроса она ни разу мне не задала.
Я зажмурился, потянулся, закинул руки за голову.
— Угадай.
Нэйти предложенная игра понравилась, и она снова принялась размышлять вслух:
— Я решила, что я все же задела одно из сигнальных заклинаний, хоть и не понимала, как такое возможно — я же все просчитала! — и по мою душу явился дежурный. Один из Теней. И потом ты живешь в подвале, а всем известно, что по-настоящему важные фигуры Алиэто-оф-Ксадель селятся в башнях. Кстати, покои в башне я оценила, правда.
Я опустил ресницы принимая похвалу и соглашаясь с размышлениями.
— Но если сработала не сигнализация, а сердце, то это все меняет. Такое заклинание не может быть настроено на большое количество разумных. По мелочи — да, те же Грани — это просто. А ощущать тонкие колебания материй и чувствовать замок как единый организм… такое не доверишь кому попало. И кто попало не будет принимать клятву верности дому. На самом деле, когда я требовала с тебя принятия, я думала, что ты отведешь меня к Корзе. Или к… — она помолчала, я всеми силами удерживал нейтральное выражение лица, стараясь не уползать в ухмылку. — В подвале живет или тот, чей статус невысок. Или тот, чей статус настолько высок, что его не нужно подтверждать лишней атрибутикой.
В тишине комнаты было слышно ее участившееся дыхание и, если совсем хорошо прислушаться, даже стук сердца.
— Ты глава дома Алиэто!
И, видят Звезды, это прозвучало почти как обвинение.
— Угадала, — признался я. И тут же получил удар в живот подушкой.
— Так нечестно! — возмутилась озаренная и попыталась стукнуть еще раз, но я со смехом перекатился по кровати, уходя от удара. Прости, Нэйти, ты умнее, я ловчее, каждому свое! — Ты мог бы мне сказать!
Подушка взлетела. Меткость Даркнайт Ирондель я уже успел оценить, поэтому и к такому удару был готов.
— Откуда мне было знать, что работники дома не знают имени его главы? — не удержавшись, я подсыпал дров в костер этой вспышки, любуясь искристым гневом озаренной.
— Я знаю имя главы дома! — возмутилась Нэйти. — Но откуда мне было знать, что в быту ты пользуешься Мэлрисом! Оно ведь даже не первое!
— Ты тоже сначала пыталась меня убедить, что тебя зовут Ирондель.
— Это другое!
Подушек на кровати было много. Но кто сказал, что Гранями можно пользоваться только для дела?
Когда я в мгновение ока возник за ее спиной и опрокинул, подмял под себя, Нэйти только охнула, уперлась ладонями мне в грудь и поделилась еще одним логическим наблюдением:
— Темные эльфы — ужасные существа. Обманывать не обманывая…
И все равно выгнулась навстречу, когда я наклонился к ее губам.
Нэйти уснула. Лежа на боку, свернувшись клубочком, и непослушная прядка, влажная после купания, прилипла к ее щеке.
Я разглядывал ее, и эта щека почему-то оказывала на меня совершенно убийственное действие: бело-розовая, округлая, щека спящей Нэйти выглядела какой-то удивительно детской. Темное полукружье ресниц, ладошка под щекой…
От этого зрелища почему-то ныло сердце и становилось трудно дышать — хотя, казалось бы, теперь, когда она здесь, у меня под боком и под защитой моего Дома, дышать должно бы стать легче.
“Отнюдь!” — как говаривал старый Корза, обнаруживал в моих рассуждениях критически опасную ошибку.
“Эиравель Тамиорн Амакиир Мэлрис Васарен эль-Алиэто, ты идиот!” — официально оповестил я Эиравеля Тамиорна Амакиира Мэлриса Васарена эль-Алиэто, и, донеся до него эту сверхважную, а также чрезвычайно своевременную информацию, закрыл глаза, подманивая сон.
Нынешний обещал быть… интересным.
Расслабиться, лежа на спине, почувствовать, как по телу волной расходится тепло, как растекается приятная тяжесть: выдрессированное тело послушно проваливалось в сон, а сознание, цепляясь за телесные ощущения, готовилось зацепиться за границу между ним — и бодрствованием.
Рядом со мной спала Даркнайт. Её присутствие было ярким, а сон окутан жемчужным сиянием.
Полюбовавшись на то, как отражается в моем восприятии драгоценная озаренная, я вздохнул:
“Мэл, ты идиот”.
Сообщив себе еще раз эту удивительную новость, я потянулся к ее сну, но не стал в него входить, а просто пошел, пошел, пошел вдоль…
Лишь едва-едва касаясь сознанием чужого устремления, как путеводной нити.
Не так-то просто удержать контакт с чьим-то бессознательным посылом: стоит только ослабить концентрацию — и потеряешь направление, чуть сильнее надавишь сознанием — и провалишься сквозь эфемерную ткань несуществующего сновидения.
Впрочем, найти нужный образ в спутанных видениях спящего сознания ненамного легче.
Я и не пытался: просто перебирал пути, один за другим.
Первая попытка оказалась неудачной, как и вторая. И третья. И десятая.
...на степь, выжженную солнцем до рыжины, я набрел, когда уже начал сомневаться, что задуманное сегодня мне вовсе удастся: сутки в двух мирах сменялись не одинаково, и общей ночи оставалось мало, да и вовсе не обязательно искомая особа сейчас спит...
И почти разом с этой мыслью ощутил призрачную границу чужого сна, увидел склоненные к земле рогатые головы и спины в сполохах пламени, и понял — нашел.