Ночь всех святых
Шрифт:
Светлана подошла к стальной дверце лифта и нажала кнопку. Пришлось ждать – кабина была в движении, доставляя предыдущую группу куда-то вниз. Около лифта возникли другие фигуры в черном. Прибывшие кивнули ей, и она точно так же ответила на приветствие. Никто с ней не пытался заговорить, что порадовало.
Наконец дверцы лифта раскрылись, и девушка зашла в кабину. За ней последовали еще три человека в черном. Нельзя даже было сказать, мужчины это или женщины. По всей видимости, сатанисты заботились о полной анонимности своих сборищ.
Кабина
Но тут ей не повезло – один из них пошел направо, а двое налево. Света остановилась в нерешительности – не спрашивать же, в самом деле, как пройти на черную мессу! А дверцы лифта снова распахнулись, выпуская новую партию сатанистов.
Мимо нее прошагали несколько человек, которые снова разбились на две группки – двое отправились направо, а трое налево. Светлана в беспомощности оглянулась, а потом, решившись, отправилась туда, куда шло большинство.
Коридор несколько раз вильнул, и она попала в большое помещение, похожее на трапезную в монастыре – длинный деревянный стол, фигуры в черных рясах, сидевшие вокруг и что-то неспешно поглощавшие.
Один из типов, державший в руках поднос с чашами, сделал призывный жест, показывая, чтобы Светлана уселась на лавку. Пришлось подчиниться. Перед ней возникла чаша, наполненная красной бурдой. Светлана осторожно понюхала ее, а тот, кто разносил еду, прошептал:
– Пей! Это придаст сил перед церемонией!
Девушка поднесла чашу ко рту и ощутила запах крови. И сырого мяса. И поняла – это некое подобие коктейля. Только из чего, скажите на милость, он приготовлен?
Распахнулась дверь, которую Света сначала не заметила, и на мгновение она увидела часть обстановки смежной комнаты, успев заметить стальной кухонный стол, на котором лежала человеческая голова. На нее накатил приступ тошноты, пришлось поставить чашу на стол. И тут девушка почувствовала на себе пристальный взгляд субъекта, что сидел напротив. Поэтому тотчас подхватила чашу и снова поднесла ее ко рту. Тип продолжал внимательно наблюдать за ней.
Не оставалось ничего другого, как отпить сатанинского коктейля. Но глотать его Светлана не намеревалась. Хорошо, что никто не видел ее лица, потому что она наверняка походила сейчас на хомяка с оттопыренными щеками. Она с грохотом поставила почти пустую чашу на стол.
«Только бы продержаться, только бы продержаться…» – крутилось у нее в голове.
Сосед по столу, заметив пустую чашу, удовлетворенно хмыкнул и отвел взгляд.
Раздался низкий, вибрирующий сигнал – все, кто находился в трапезной, спешно поднялись и потянулись к выходу.
Светлана вышла последней – ей требовалось избавиться от жидкости во рту. Неужели здесь нет уборной? Бредя по коридору, она заметила дверь, толкнула ее – и в лицо ей ударил морозный воздух. Она поняла, что попала в морозильную камеру.
С потолка свешивались туши. Только были они не свиные или говяжьи, а… человеческие. Светлана выплюнула адский коктейль прямо на пол и выбежала из морозильной камеры, чуть не налетев на фигуру в черном.
Она снова оказалась перед раздваивающимся туннелем в непосредственной близости от лифта, но теперь свернула в другой коридор и метрах в тридцати заметила колеблющийся призрачный свет. Коридор расширился и плавно перетек в большой зал с колоннами, выложенным гранитными плитами полом и куполообразном потолком. На стенах горели факелы, на полу стояло множество черных свечей.
Фигуры в черном распределились по залу. Светлана встала за одной из колонн и, вытащив камеру, начала снимать происходящее.
Впереди находилось некое подобие подиума, на котором располагался каменный алтарь. Он был залит чем-то темным, давно въевшимся в гранит. И Светлана ни секунды не сомневалась, что видит потеки засохшей крови.
Раздался удар гонга, и откуда-то сбоку появился субъект в белом плаще, но тоже с капюшоном. Он подошел к алтарю и воздел к потолку руку. Все присутствующие тотчас упали на колени. Светлане не оставалось ничего иного, как последовать их примеру.
Затем два помощника в черных рясах поднесли к алтарю ящик из черного дерева. Вожак в белом одеянии раскрыл его и извлек книгу, явно старинное издание в переплете, украшенном тусклыми, неправильной формы камнями.
На алтарь водрузили золотую подставку, и на нее вожак положил фолиант. А затем произошло нечто невероятное (Светлана снимала все на камеру): книга вдруг сама по себе, без видимого воздействия внешних сил, раскрылась, и страницы начали перелистываться. Причем на них не оказалось ни текста, ни рисунков – абсолютно пустые, желтые, кажется, пергаментные.
Так же внезапно движение страниц прекратилось – книга снова превратилась в неодушевленный предмет. Она была раскрыта ровно посередине. Упавшие ниц сектанты подняли вверх руки и затянули странную, пробиравшую до глубины души песнь.
Тем временем прислужники положили на алтарь что-то белое, продолговатое. Светлана никак не могла понять, что это такое. И вдруг странный сверток шевельнулся. И пискнул.
Тут до девушки дошло: это же ребенок! Более того – младенец! Неужели его намереваются принести в жертву? У Светланы перехватило дыхание.
Вожак отбросил пеленки, теперь на алтаре лежал голый мальчик. Малыш отчаянно закричал, что ничуть не смутило типа в белом одеянии. Он поднял младенца, поднес к книге и взмахнул кинжалом.
Светлана, не сдержавшись, приглушенно вскрикнула, но на нее никто не обратил внимания – громкость песнопения все нарастала. Девушка невольно сделала несколько шагов по направлению к алтарю, потому что не могла допустить, чтобы изверг в белом балахоне убил ребенка. Однако тот, кажется, и не намеревался этого делать.