Ночь
Шрифт:
— Когда на земле не останется ни одного человека, кроме нас, может, и надену.
— Что же так долго ждать? — Он изобразил трагикомедию на лице, но моментально поменялся. — Так что насчет еды?
— Не хочу.
Никита достал футболку и помог мне ее надеть. Он молчал, и я следовал его примеру. Когда он без слов стал раздеваться, я ничего не сказал, отвернувшись на бок. Было слышно, как рядом опустилось тело. Одеяло натянулось. Моторчик в груди застучал в предчувствии.
От тихого стука в дверь я содрогнулся.
— Кто
— Я не знаю.
Он встал и пошел прямо в боксерах открывать.
Только такой славы мне и не хватало. В моем номере голый мужчина, как я буду это объяснять?
— Татьяна?
Значит, подруга моя обо мне вспомнила.
— Никита?! А где Матвеев?
Из-за угла я не видел ее лица в этот момент. Оно у нее, наверняка, сейчас вытянулось от удивления.
— Спит. Ты что-то хотела?
— Просто зашла узнать, как он себя чувствует.
— С ним все хорошо. Что-то еще?
— Нет… А ты что здесь делаешь?
— Сплю. Спокойной ночи, Татьяна.
Дверь закрылась, и он вернулся в постель.
Странно, но мысль, что Татьяна может подумать что-то плохое о нас двоих, ни чуточки не пугала, даже наоборот. Наверное, все дело в «зануде». Ха! Увести соперника у женщины, которая тебя не ценит. Смешно.
Может, я бы и посмеялся, если бы не тело, которое придвинулось ко мне. Я чувствовал его дыхание на моем затылке. Я подумал, он не рискнет, поэтому, когда его губы коснулись шеи, я вздрогнул.
— Ты… Рискуешь получить… Гипсом.
— Я рискну. — Он резко развернул меня на спину и поцеловал в губы.
Часть
POV Никита
Как можно было сдержаться, если целый день пытался, чтобы не сделать это? Прикасаясь к его губам, ты словно ходишь по краю вулкана — никогда не знаешь, когда он взорвется.
И именно сейчас, прижимаясь и чувствуя, как он дышит, я ловлю каждую секунду близости.
Почему он не отталкивает меня, хотя на поцелуй не отвечает?
— Что, настолько противно? — спросил я, прерывая поцелуй.
— Не совсем. Просто я до сих пор не понимаю, зачем целоваться, если потом не знаешь практического применения двум членам. — Вот загнул. — Тут явно одна сторона пострадавшая, а я не хочу ею быть.
— Допустим, а чем именно мой поцелуй отличается от поцелуя с женщиной?
— У тебя щетина колючая и… Задница волосатая.
Боже! Святая невинность!
Мне стало смешно, и я, уткнувшись в его ключицу, засмеялся.
— Я сказал что-то смешное?
Я посмотрел на его наивное лицо.
— Нет-нет! Извини. Волосы - это единственный недостаток?
— Член.
Почувствовав, что он почему-то спокоен, я еще раз рискнул и стал покрывать мелкими поцелуями его шею, при этом продолжая разговор.
— Тебе при поцелуе мешает член?
Он лежал спокойно.
— Ты трешься им об меня, если ты
— Это побочный эффект от поцелуя.
Я продолжаю целовать, а Иван даже не шелохнется.
— Сволочь ты. Пристаешь к больному человеку.
— Извини. Я только чуть-чуть… Совсем немножко… — Целую и сам не понимаю, почему он позволяет. — Что же ты такой смирный?
— Жду.
— Чего?
— Вот этого!
— Твою ж! Ай! А-я-яй! — Он зарядил мне гипсом прямо в пах! — За что?!
— За побочный эффект!
Я свернулся в клубок и, прижав руки к паху, уткнулся лицом в подушку.
— Больно!
— Не умрешь!
— Ты жестокий. Это невыносимо больно!
Он положил руку мне на плечо.
— Что, так сильно?
— Очень!
Его рука погладила меня по плечу сочувственно.
— Да я вроде не сильно… Прости…
— Я прощу, если поцелуешь.
Иван убрал руку с плеча.
— Ты хочешь получить еще раз?
— Ну, хотя бы обнять можешь?
— С чего бы это?
— Хотя бы в благодарность за помощь.
Ответа я ждал почти минуту, хотя уже думал не дождусь.
— Повернись спиной ко мне, — почти прошептал он.
Я развернулся. Честно говоря, первая мысль была, что он сейчас спихнет снова меня с постели, но, когда одна его рука опустилась мне на грудь, обнимая, я замер. Мое сердце под его рукой стучало очень сильно. Хотелось развернуться и поцеловать его. Я слегка подвинулся назад, пытаясь приблизится к нему спиной.
— Не шевелись, — произнес он совсем рядом.
Я послушался, о чём не пожалел. Иван не убрал руку, продолжая обнимать. Мы так и лежали, пока не уснули.
Часть
Никогда бы не подумал, что буду спать с мужиком. Стоп-стоп! Я сейчас конкретно о сне говорю, а не о глупостях, которые приходят на ум при этой фразе. Хотя я все же позволил некоторые вещи, которые трудно назвать нормальными. Конечно, для нормальных пар это вполне нормально целоваться и обниматься, но мы-то… Я сказал пара? Тьфу-тьфу три раза! И это после трех ночей?
Я бы мог, конечно, его прогнать, но перспектива одному беспомощному сидеть в номере еще четыре дня не радовала. Танька больше не приходила. Остальные сотрудники тоже не жаловали вниманием. Костылей, как сказал Никита, не достать в такой сезон. Поэтому даже вниманием гомосека уже не приходится брезговать.
Вот будет позор, когда кто-то узнает, чем мы занимаемся в номере. Он оказался любителем полизаться. Постоянно целует. Получает по наглой роже и все равно продолжает. Мазохист какой-то… Смотрит своими телячьими глазищами, целует бедро, получает по морде и снова целует. Но главное - так смотрит, что силы в руках куда-то пропадают. Понимаю, что мои удары совсем не похожи на сопротивление, только не могу позволить, чтобы он подумал, что победил.