Ночная бабочка. Кто же виноват?
Шрифт:
– Вы, конечно, понимаете, что в таком состоянии вам нельзя находиться среди нормальных людей?
– Понимаю, – удрученно кивнул я. – Пусть меня лечат, я не против...
– Это хорошо, что вы это осознаете... А насчет заявления не переживайте: гражданка Иванец забрала его еще утром... Но факт остается фактом. Происшествие было, значит, будет суд. Тюрьма вам не светит, но скорее всего от принудительного лечения вам не отвертеться...
На этой ноте разговор и закончился. Меня отвели обратно в палату, а вечером ко мне пожаловал главврач больницы. В сопровождении моей матери.
Из больницы меня не
Но до суда дело не дошло. Мама постаралась замять позорную в общем-то историю. Но из больницы меня выписали не сразу. Я действительно был социально опасным элементом. Я действительно нуждался в квалифицированном лечении.
Со мной беседовали специалисты, со мной работали с помощью гипноза, делали какие-то уколы. Я относился ко всему с пониманием – мне нужно было избавиться от психических приступов, мне нужно было забыть Вику...
Вику я не забыл. Но научился контролировать себя. Во всяком случае, мне так казалось. В конце июля меня выписали из больницы, и родители сразу же забрали меня с собой в Сочи. Путевка в санаторий – отдых, лечение. Солнце, море, красивые девушки.
В тщетной попытке забыть Вику я принялся кадрить приезжих красавиц. И, надо сказать, мне сопутствовал успех. Сегодня с одной, завтра с другой... Но, увы, желаемого результата это не принесло. С каждой новой девушкой я все больше убеждался, что краше и желанней Вики нет и никого не может быть на этом свете. Мне нужна была только она...
В Москву я возвращался в полном здравии ума и тела. Во всяком случае, я чувствовал в себе силы держать себя под контролем. Я очень хотел быть нормальным человеком...
Еще я хотел восстановиться в университете. Увы, из-за известных проблем я не мог сделать это весной или в начале лета. С первого сентября для меня мог начаться пятый курс университета, а так я мог рассчитывать только на четвертый. И только со следующего года на пятый...
Мы вернулись домой, распаковали чемоданы. Что дальше?.. Меня со страшной силой тянуло к Вике. Я знал, что не должен видеться с ней, но сердце было сильнее разума. Хотя бы просто увидеть ее издалека... Пришлось напрячь всю силу воли, чтобы удержаться от соблазна. И я остался дома. Чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивой мысли, обложился учебниками и конспектами. Но, увы, я не мог не думать о Вике... Пусть она шлюха, пусть она дрянь, но я люблю ее. И она ко мне неравнодушна. Даже денег с меня не взяла. Смех сквозь горькие слезы... Да, я был не прав. Я не должен был бросаться на нее как сорвавшийся с привязи пес. Но ведь она может меня простить. Ведь забрала же она свое заявление...
Я уже согласен был мириться с тем, что у нее есть муж, что у нее может быть не один любовник. Лишь бы только снова увидеться с ней, снова оказаться с ней наедине... Пусть будет все как есть, пусть у нее будут другие мужчины, но хоть в какой-то степени она будет принадлежать и мне. Лучше что-то, чем ничего...
С этой мыслью я и
Я не хотел заходить к ней домой. Думал занять наблюдательную позицию во дворе и увязаться за ней, когда она выйдет из дома. Увязаться, завести разговор. Но так вышло, что ноги сами понесли меня на четвертый этаж. Опомнился я, когда уже надавил на клавишу звонка.
Дверь мне открыл Кеша.
– А-а, должник пожаловал! – непонятно обрадовался он.
– Должник?! – нахмурил я брови. – Это еще кто кому должен...
Как ни странно, но сейчас я не злился на Кешу. Да, он Викин законный муж, да, он спит с ней, но при всем при том он такой же рогоносец, как и я сам... А может, он уже узнал, что Вика гуляет от него? Что, если он убил ее за это?
– Вика где? – резко спросил я.
– В Катманде!.. Нет ее, завтра будет... Поговорить хочешь? Заходи!
От Кеши слегка тянуло хмельным душком – навеселе паренек. Оказывается, он такой здесь не один. В гостиной, куда он меня привел, я увидел его дружков – тех самых, с вокзала. На столе бочонок импортного пива, нарезанная ломтиками вяленая рыба. В пепельнице дымится сигарета. Накурено так, что в самую пору топор вешать. Вика бы такого безобразия не потерпела. Уж я-то знаю, какая она чистюля. С гостями и в постели шлюха, но порядок в доме у нее королевский...
– Вика где? – еще более резко спросил я.
Неужели с ней действительно случилась беда?
– Тебе-то что? – хмыкнул за спиной Кеша.
Я чувствовал себя неуютно оттого, что оставил потенциального противника сзади. Думал, что Кеша обойдет меня, чтобы присоединиться к своим дружкам. Но нет, я стоял посредине комнаты, а он – в дверях.
– Кент, я не понял, он что, не человек? – осклабился его дружок.
Это был парень с повышенной вертлявостью, которую я отметил еще на вокзале.
Кент... Да, Сашка говорила, что друзья его так называли. В детстве... Нет, так его называли и сейчас. И друзья совсем не дети... А еще Сашка говорила, что он воевал. Орден Красной Звезды... Я как-то хотел спросить об этом у Вики, но пока ждал подходящего момента, забыл...
– Сколько тебе лет? – разворачиваясь к хозяину дома, спросил я.
– Не понял! – оскалился Кеша. – Ты чо, меня отпользовать хочешь?.. Ну, мне больше восемнадцати...
– Сам себя пользуй... Мне говорили, что ты воевал...
– А-а, это... Воевал. В детстве, в войну играли... Это я бабам лапши на уши навешал. Ты ж воевал. Ну и я как бы... Да Вика уже знает, что я пошутил. Сказала, что я дурак. Знаешь, почему так сказала? А потому что ей до фонаря, воевал я или нет. Ей все равно, потому что она меня любит...
– Пусть она мне сама об этом скажет.
– А кто ты такой, чтобы она тебе это говорила?
– Кто ты такой? – эхом отозвался вертлявый.
Я понял, что оказался в западне. Но страха не было. И не в таких переплетах бывал. Хотя, конечно, было бы лучше обойтись без мордобоя. Хватит с меня, навоевался...
– Я хочу видеть Вику! – грозно в упор глянул я на Кешу.
– Все ее хотят. И не только видеть... А знаешь, сколько она стоит, а?.. Ты даже не представляешь, сколько за нее дают. Ты за всю жизнь столько не заработал, сколько она за час берет...