Ночная дорога
Шрифт:
— Зак, пожалуйста…
— Я больше не в силах бороться, Лекс. Я три года не могу выбросить тебя из головы. Возможно, если бы ты не попыталась меня поцеловать…
— Зря я это сделала.
— Но ведь сделала.
— Я больше не могла сдерживаться, — тихо сказала Лекси. Она больше не хотела ему лгать. Она полюбила его с той секунды, как впервые увидела. Она хотела улыбнуться, но вспомнила о зубах и прикусила губу.
— Я люблю твою улыбку, — сказал он, наклоняясь к ней. Расстояние между ними исчезло, она ощутила мятный запах его дыхания.
Поцелуй
Откуда-то из глубины пришло желание, томное, болезненное, непреодолимое. Лекси начала дрожать так сильно, что он отстранился, посмотрел на нее.
— Ты в порядке?
Ей хотелось ответить: «Нет, не в порядке», но, увидев его глаза, она поняла, что безвозвратно погибла. Ее потянуло к нему с такой силой, что она сама испугалась. Опасно так сильно желать чего-то в жизни, но опаснее всего желать его любви.
— Все хорошо, — солгала она. — Просто замерзла.
Он привлек ее к себе.
— Придешь сюда завтра вечером?
Они пошли по неверному пути; ей бы следовало сейчас притормозить, сказать, что им нельзя любить друг друга, и на том поставить точку. И сделать это прямо сейчас, пока она еще может. Ей бы следовало сказать ему «нет», сказать, что она не согласна рискнуть дружбой с Мией, но, когда Лекси посмотрела на Зака, у нее не хватило сил отвергнуть его. Он обладал способностью усмирять ее боль в душе.
«Опасность, Лекси, — молча твердила себе она, — скажи „нет“. Подумай о своей лучшей подруге и о том, что так важно для тебя». Но когда он снова ее поцеловал, она прошептала:
— Приду.
6
Джуд сидела в кровати, слушая вместе с Майлсом вечерние новости. Вокруг них громоздилось пуховое одеяло в шелковом чехле, похожее на дрейфующее облако. Последние несколько дней — фактически сразу после танцев — ее материнский радар начал подавать мощный сигнал. С Заком что-то произошло, и она не могла понять, что именно. Ее всегда очень тревожило, если терялась связь с детьми.
— Зак порвал с Амандой, — наконец произнесла она.
— Угу, — отозвался Майлс.
Она посмотрела на мужа. Как такое могло быть, что при любой драме, происходящей в этом доме, он всегда сохранял внешнее спокойствие? Майлс обвинял ее в том, что она не мама, а вертолет: сплошной шум и суета, никогда не выпускает своих детишек из поля зрения, но если это так, тогда он спутник, вращающийся по такой далекой орбите, что ему нужен мощный телескоп, чтобы увидеть, что творится в собственном доме. Видимо, этому его тоже обучали в медицинском колледже. Майлс прекрасно усвоил, как справляться с собственными эмоциями.
— И это все, что ты можешь сказать?
— Вообще-то я мог сказать и еще меньше. Обычное дело.
— Я слышала от Молли — ей говорил Брайсон, — что Зак вел себя очень странно
— Я взрослый мужчина, он подросток. Разговорами тут не поможешь. — Майлс улыбнулся жене. — Вперед, действуй.
— Ты о чем?
— Тебе же до смерти хочется расспросить его о том, что происходит. Ты ничего не можешь с собой поделать, поэтому — вперед! Выслушай сына и поверь ему, когда он скажет, что Аманда тут ни при чем. Ему семнадцать. Я в его годы…
— Твое буйное прошлое не служит утешением. — Она чмокнула мужа в щеку и перелезла через него, чтобы выбраться из кровати. — Я скоро.
— Поверь, я знаю.
Джуд, улыбаясь, вышла из спальни.
На втором этаже повсюду горел свет. Как обычно, ни один из ее разумных детей не освоил невероятно сложную координацию руки и глаза, необходимую, чтобы щелкнуть выключателем. Она остановилась у дверей Мии, прислушалась. Оказалось, что дочь разговаривает по телефону. Либо с Лекси, либо с Тайлером.
Джуд прошла дальше, к комнате Зака. У закрытых дверей она помедлила, решив, что не станет забрасывать его вопросами или советами. На этот раз она будет просто слушать.
На стук ответа не последовало. Тогда она снова постучала, объявила вслух о том, что входит, и распахнула дверь.
Сын сидел за черным пультом, ощущая себя пилотом самолета-истребителя, кем на экране он и был.
— Привет, — сказала Джуд, входя в комнату. — Чем занимаешься?
— Пытаюсь пройти этот уровень.
Она опустилась рядом с ним на черный потертый ковер. Когда-то эту комнату отделывал профессионал, но потом, спустя годы, весь дизайн поменялся благодаря Заку. Дорогие обои шоколадного цвета спрятались под киноафишами. Книжные полки превратились в археологические витрины его детства: кладбище мультяшных героев, гора пластиковых динозавров, стопки кассет с видеоиграми, зачитанный до дыр «Капитан Подштанник» [5] и пять книг о Гарри Поттере.
Ей хотелось спросить: «Мы можем поговорить?», но, когда обращаешься к мальчишке-подростку (да и к любому мужчине), это все равно что предложить: «Позволь, я прогоню твой сплин».
5
Герой детских книг Дэва Пилки — американского писателя и художника-иллюстратора.
— Давай угадаю, — сказал Зак. — Ты думаешь, я подсел на наркотики? Или распыляю граффити? Может, тебя волнует, что я девчонка, заключенная в мужское тело?
Джуд невольно улыбнулась.
— Как меня здесь неверно понимают.
— А ты всегда тревожишься из-за всякого дерьма. То есть, прости, из-за ерунды.
— Хочешь поговорить об Аманде? Или о том, что ты чувствуешь? Мне пару раз в жизни разбивали сердце. А Кит Коркоран из выпускного класса чуть меня не доконал.
Зак отложил пульт и посмотрел на мать.