Ночная стража

Деревянко Илья Валерьевич

Упомянутый выше ветерок быстро вычистил небо до невероятной, сияющей синевы. Никогда прежде не видал такой! Превратиться бы в белую птицу и умчаться туда, подальше от грешной земли, где процветают ложь, предательство, насилие!!! Где потоками льется невинная кровь, творятся чудовищные вещи и правят бал ублюдки вроде «Н»… «Стоп! Опять киснуть начал. Настраивайся на операцию!» – осадил я себя, прогнал посторонние мысли, расслабил мышцы и начал дышать по «Системе» Рябко, накапливая энергию [51] . Прочие члены группы последовали моему примеру.

51

Дыхание по системе

Рябко основано на дыхательной практике православных монахов-исихастов. Оно очищает психику, мобилизует внутренние ресурсы человека и, разумеется, не имеет ничего общего с оккультизмом.

Потянулись часы ожидания… Прямой эфир программы «…» должен начаться в одиннадцать утра. Значит, выезд кортежа – часов в девять. Минут пятнадцать на дорогу. Оставшееся время – гримерам (подретушировать сальную, прыщавую физиономию «Н».). Кузнецов тем временем будет ждать «гостей» и хищно потирать лапки, предвкушая расправу над бывшим Учителем… Хозяину он наверняка не сказал о готовящемся покушении. Иначе бы тот забился со страху под кровать, и хоть танком его оттуда вытягивай!.. Иуда (со слов куратора) страсть как любит дешевые эффекты. Закончит «Н» болтать перед телекамерами, а Кузнецов ему на ушко: «Взгляните, шеф, на свежие трупы в соседней комнате. Эти головорезы хотели вас убить! Но я заранее раскусил их планы. И вот, пожалуйста, результат!»

«Н» в трансе, Кузнецов «в шоколаде»…

В половине девятого внутри «крепости» произошел короткий радиообмен, и я узнал негромкий, сиповатый голос Кузнецова. (Дядя Миша давал послушать его записи). О чем конкретно говорили – понять не удалось. (Они использовали мудреную, шифровальную таблицу.) Но это, собственно, и не требовалось. Судя по логике развития событий, иуда раздавал ц.у. оставшимся в усадьбе охранникам и запрашивал засадную группу об обстановке в Телецентре…

– Готовность к бою! – шепотом скомандовал я. И одновременно пошевелил пальцами и плечами, проверяя уровень напряжения в теле. Все было в норме [52] .

52

То есть реакция, зрение, слух, координация движений и так далее.

– Второй готов… Пятый готов… Третий готов… – шелестяще донеслось в ответ.

Прошло еще немного времени. Без десяти девять плавно раздвинулись хорошо смазанные ворота «крепости» и из них выехал кортеж из пяти черных, одинаковых автомобилей с о-очень крутыми номерами…

Таким повсюду «зеленый свет». Гаишники (вкупе с сотрудниками ФСО [53] ) заранее очищают трассы и городские улицы. Сгоняют простых автовладельцев в километровые пробки, чтобы эти – везде проскочили на бешеной скорости без малейшей задержки. Но не сегодня, ребята, не сегодня…

53

ФСО – Федеральная Служба Охраны.

Бу-ух… бу-ух… – Почти синхронно сработали Воробей с Зябликом. Попали хирургически – в капоты головной и хвостовой машин. И тут же, оставив гранатометы, устремились к катапульте. Покореженные, охваченные пламенем «головная» и «хвостовая» развернулись боком, заперев в смертельной ловушке оставшиеся три. И подставив их под шквал бронебойных пуль из наших со Стрижом автоматов… Бесконечная череда «хлопающих пробок из-под шампанского»… [54] Сдавленные вопли умирающих… Одинокие «фьють-фьють-фьють-фьють-фьють» над нашими головами… (Кто-то из гибнущих охранников ухитрился дать ответную очередь. Молодец, однако! – Д.К.) Взрывающиеся бензобаки… Нехорошее оживление в усадьбе…

54

По

техническим причинам выстрел бронебойным патроном заглушить труднее, чем обычным, и хлопки будут гораздо сильнее. Примерно как от пробок из-под шампанского.

– Почему «молчит» катапульта?! Проверь! – продолжая стрелять, громко приказал я Стрижу.

– Есть! – он змеей метнулся в сторону. И вскоре вернулся, волоча за собой два тела: одно – со снесенным черепом, второе – слабо дышащее, оплывающее кровью.

– Зяблик наповал, Воробей – «трехсотый» – лаконично доложил бывший гэрэушник. – Попробуем сами пальнуть из катапульты?!

– Нет! – подтягивая к себе огнемет, отрезал я. – Первую помощь Воробью и отходи вместе с ним. Я прикрою.

– Но…

– Никаких но! Выполнять, боец!

– Слушаюсь… – Стриж сноровисто занялся раненым.

П-ш-ш-ш-ш-ш… – тугая струя пламени жадно облизала останки машин. В двух, чудом еще не горящих, дружно рванули бензобаки вкупе с боекомплектами мертвых охранников. Кортеж перестал существовать, а также все те, кто находился в пяти новеньких черных автомобилях.

Слава Богу!!! Задание выполнено!!!

Фьють… фьють… фьють… фьють… фьють… фьють… фьють… Кто-то, шустро подоспевший, открыл беглый огонь с обратной стороны дороги.

– Разреши остаться, командир! – закончив перевязку и вколов Воробью промедол, настойчиво попросил Стриж.

– Отход, блин! Живо! – свирепо рявкнул я и, поменяв позицию, дал короткую очередь в сторону «шустрого». Тот прекратил стрельбу: то ли словил пулю, то ли затаился.

Тем временем бывший гэрэушник подхватил раненого и эдаким проворным удавом ускользнул в лес.

«Надо дать им возможность уйти подальше. Пока не окружили», – подумал я под аккомпанемент новых «фьють… фьють… фьють…» На сей раз, судя по некоторым признакам, враги палили из нескольких стволов одновременно. «Подкрепление прибывает. Одни отвлекают внимание на себя. Другие заходят с тыла… Эх, жаль с катапультой не получилось!.. Такое добро зря пропадает!.. А впрочем… Ладно, посмотрим по обстоятельствам».

Слившись с мерзлой землей, я перезарядил один из гранатометов, поднялся на колено, отправил смачный «Бу-у-бух!..» в стреляющие заросли. И начал посылать вслед за ним короткие очереди, постоянно меняя позиции в нужном мне направлении. Наконец я очутился там, где хотел, то есть у нашей «тяжелой артиллерии». Бегло осмотрел ее и разочарованно сморщился. Пули умирающего «пса» натворили бед. Они не только вывели из строя боевой расчет, но и повредили спусковой механизм.

– Едрена вошь! – яростно прошипел я. – Облом за обломом!!!

И тут, позади… Нет, подозрительный шорох не послышался. Просто я где-то на подсознательном уровне ощутил постороннее, враждебное присутствие. Молниеносно перевернулся на спину и, не целясь, наугад, дал длинную очередь из положения лежа. Затрещали ломаемые ветки. Из ближайших кустов молча вывалились два тела с «Валами», в «разгрузках», в зимних камуфляжах. Мои пули прошили им бронежилеты в области груди, и оба кузнецовца испускали дух: мелко подергивали конечностями в агонии, захлебываясь кровью из разодранных легких… «За Гуся! За Зяблика! – мстительно подумал я. – Хотя… нет!!! Жизни моих ребят дороже стоят!!!» Внезапно взгляд упал на крутую выемку в почве в пятнадцати метрах южнее (то есть ближе к усадьбе). Если скатить по ней «осиротевшую» бомбу, то она минует останки кортежа, пересечет дорогу и вплотную приблизится к стреляющим зарослям, «фьють… фьють… фьють» откуда заметно участились. И трупы бойцов подрывать не надо будет (не говоря уж о снаряжении!). Страшный взрыв накроет и наши позиции и вражеские. Все разворотит до основания и в придачу сдетонируют КВУ в «разгрузке» Зяблика и на теле Гуся… Два КВУ по бокам бомбы (один для подстраховки)… Таймеры на пять минут каждый, и бегом в лес. До взрыва должен успеть удалиться на безопасное расстояние… Если не замочат по пути…