Ночная стража

Деревянко Илья Валерьевич

Сатанист: Работаю. В фитнес-клубе «Золотая маска»… инструктор по ушу стиля Саньда. Кроме того, даю частные уроки отпрыскам богатых родителей.

Корсаков: А твои родители кто?

Сатанист: Отец – финансовый директор фонда имени академика Глюкозова. Мать – домохозяйка.

Корсаков: Как называется ваша сатанистская секта?

Сатанист: Амадеус.

Корсаков: Давно состоишь в ней?

Сатанист: С пятнадцати лет.

Корсаков:

Твоя сектанская кличка?

Сатанист: Джек-Потрошитель. Сокращенно – Джек.

Корсаков: Чем обусловлено столь «милое» прозвище?

Сатанист: Я с детства любил мучить до смерти кошек: отрезал им лапы (вернее подушечки с когтями), выкалывал глаза, вспарывал животы и капал во внутренности расплавленный свинец, пока тварь не сдыхала в страшных конвульсиях. После вступления в секту я проделывал с кошарами то же самое, но уже распиная их на крестах. Спустя три месяца мне доверили совершить первое человеческое жертвоприношение. Действовал похожим способом, ночью, на кладбище, в присутствии пяти Верховных жрецов секты.

Корсаков: Опиши их внешность! Назови имена, клички, пол, возраст, социальный статус!

Сатанист: Трое мужчин, две женщины. Все в черных балахонах и в скрывающих лица колпаках с прорезями для глаз. Больше ничего о них не знаю. Они не представлялись и все время молчали. Со мной «разговаривали» знаками. Только когда девчонка сдох… То есть умерла!.. Одна из женщин сказала: «Способный мальчуган, далеко пойдет. Пускай зовется Джек-Потрошитель» и… расхохоталась. Басовито так, зычно, с горловым бульканьем!

Корсаков (угрожающе поигрывая шомполом): Ты уверен, что это все?!

Сатанист (обмочившись): Да!!! Да!!! Да!!! Клянусь ад… То есть мамой клянусь!!!

Корсаков: Ты запомнил голос жрицы?

Сатанист: Да! Он очень похож на голос Валерии Новохлявской… и смех тоже.

Корсаков: Гм, ладно… Расскажи подробнее о той, первой жертве.

Сатанист: Девчонка лет пяти, светловолосая, голубоглазая. Удрала, дура, за пределы детского сада № 5 в Р-м районе. Пряталась в кустах в обнимку с куклой. Тут наши ее и прихватили.

Корсаков: Как звали ребенка?

Сатанист: То ли Анюта, то ли Алена, то ли Алиса. Точно не помню… Правда не помню.

Корсаков: Ты участвовал в похищении?

Сатанист: Да. Но тогда я был всего лишь на подхвате. На шухере стоял!.. Это потом уже…

Корсаков: Что потом?

Сатанист: Когда я стал старшим той группы, которую вы уничтожили, я организовывал похищения детей для нужд секты… И в свободное время для собственных потребностей…

Корсаков: Каких именно?

Сатанист: Сексуальных. Сперва трахал, затем перерезал глотки и пил кровь. А после – вскрывал грудные клетки, вырывал сердца и съедал их сырыми.

Корсаков: Это делалось с разрешения руководства или самодеятельностью

занимался?

Сатанист: Конечно, с разрешения! За самодеятельность у нас бы голову оторвали… В прямом смысле слова!

Корсаков (едва сдерживая ненависть): Сколько детей ты похитил, сколько собственноручно убил?! Их пол, возраст?!

Сатанист: Всего похитил десять пи…ков и восемнадцать пи…дюшек. Девятнадцать (тех и других) для секты. Остальных для себя. Лично убил (считая вместе с первой девкой) – десять штук. Возраст – от трех до пяти лет.

Корсаков (отрывисто): Где?! Когда?! Как выглядели?!

Сатанист, морща лоб и с натугой припоминая, отвечает на заданные вопросы. Сразу видно, что это дается ему с большим трудом. Но отнюдь не из-за угрызений совести. Просто забыл такие «мелочи».

Корсаков (совладав с эмоциями): Похищения заранее готовились или вы действовали спонтанно?

Сатанист: Конечно готовились! Тщательнейшим образом! Кроме того, старательно изучали семьи будущих жертв, их отношение к православной религии. Дело в том, что нам требовались только некрещеные дети.

Корсаков: Причина?!

Сатанист: Такие сразу попадут в ад, к Сатане. А крещеные… нет! Они будут считаться у вас мучениками и… и… В общем, не знаю подробностей, но Оракул твердо сказал: «Крещеных не приносить и себе не брать. Накажу!» Взрослых, правда, разрешалось убивать любых.

Корсаков: Оракул твой непосредственный начальник?

Сатанист: Да! Через него осуществляется связь с руководством секты. Других старших я не знаю. Видел всего один раз, в масках… Тогда, с первой девкой…

Корсаков: Как зовут Оракула (в смысле по паспорту). Как выглядит? Где живет? Чем занимается?

Сатанист: Настоящего имени не знаю. Чем занимается – тоже не в курсе. На вид – мужчина лет тридцати пяти. Живет где-то в Северном районе. Встречались мы всегда у… (называет место. – Авт.) Он приходил туда пешком, без машины. А метро рядом нет. Автобусных, троллейбусных и трамвайных остановок тоже. Вернее есть, но далеко. Получается, хата у него где-то поблизости.

Корсаков: А если он приезжал на такси? Высаживался за углом и пешочком к тебе?!

Сатанист: Да-а-а! Об этом я как-то не подумал.

Корсаков: Каким образом вы связывались?

Сатанист: Через электронную почту. Я каждый день, с утра, заглядывал в свой «почтовый ящик» на компе [10] и проверял, есть ли там сообщение за его подписью. В крайних случаях посылал записку на его адрес и ждал ответа. Он приходил всегда очень быстро.

10

На компьютере (жарг.).