Ночная таксистка
Шрифт:
– Гражданин Шпунтиков, да, я вас знаю, в этом-то и дело, что б задавать вопросы, – Дима стоял скалой.
– Что?!!! – взревел вдруг Ватикан как раненый медведь. Похоже, что фамилия была его больным местом в биографии. – Да, я Шпунтиков. И что? Тебе-то как фамилия, помнишь? Голозадов или Голопередов? А?!
– Моя фамилия Голохвостов. И она не последняя в истории России. – Дима еще больше возвысился в собственных глазах в отличие от каких-то шпунтиковых….
– ЭЭЭэ, ыыы, – гора Виталика возвысилась над лейтенантом.
Еще мгновение, и неизбежное
– Ну, ты первый начал….– Тряхнул Ватикан головой как от мухи.
– Коооофееее! – это уже орала во всю мощь легких Анна.
Спорщики оцепенели и повернулись в ее сторону.
– Все идут пить кофе, – более спокойно добавила Анна, передернув плечами и величественно направившись на кухню. – Давайте обсудим все мирно. Лично у меня вопросы есть к обеим сторонам.
Неведомо каким образом, но мужчины повиновались, вразвалку направившись за ней. Через пять минут уже доносился аромат свежесвареного кофе, Виталик и Дима вполне мирно, но абсолютно молча, игнорируя друг друга даже взглядом, чопорно пытались ухватить большими пальцами маленькие чашечки кофе. Анна, тоже молча, кипятила уже третью турку, когда в квартиру буквально влетел растрепанный Петр Иванович. За его задом маячило испуганное лицо Таси.
– А я… к вам, на кофеек, – оценил взором критичную ситуацию Иваныч. И расслабил сжатые кулаки рук. – Слышу, вкусно пахнет, на весь подъезд.
– А давно ли вы к нам, Петр Иваныч, в подъезд переселились? – спросила Анна лукаво, но все еще держа контроль над взрывоопасностью ситуации.
– Да вот, как-то, на днях… А у тебя, гляжу, гости… И обоих знаю.
– Иваааныч, – расплылся в искренней улыбке Ватикан и протянул широкую ладонь. – Старый конь, привет.
– Петр Иванович, – Дима приподнялся и одернул китель. – Доброго здравия.
– Сиди, Дима, – по-начальственному распорядился Иваныч. Дима плюхнулся на стул.
Когда Анна сварила очередную порцию кофе, Иваныч разрядил тишину:
– А теперь, други мои, жду отчет от вас, что происходит? Как такие несовместимые личности сидят тут передо мной на кухне моей почти что дочки? Тася прибежала ко мне в панике, говорит, что драка будет сейчас. А я прихожу и, картинка маслом. Кофеек, а в глазах истерика у всех. Ну?..
– Петр Иванович, я по долгу службы и … лично…. Вот… одежду привез…– начал Дима бодро, но стушевался.
– А меня она сама привезла, – загоготал Виталик. – Иваныч, если думаешь, что дочке твоей плохо сделаю, то ты не прав. Она сама в кобылью дугу свернет кого угодно.
– Ладно, о вчерашнем знаю вскользь, но не только от вас. Жду ваши версии.
И два, минуту назад, врага начали взахлеб рассказывать…
– Аннушка, – Иваныч повернулся вопросительно.
Анна молча достала чисто вымытую пепельницу. Здесь было позволительно курить только Иванычу, он это делал редко, но в минуты раздумий рука сама тянулась к давнишней привычке, и Анна не мешала думать.
– Что-то в этой истории не так, – Иваныч смачно затянулся. – Выслушал все стороны и версии. Не хватает звена.
И снова затяжка… Долгая и с наслаждением.
– Что не так, Иваныч? – Ватикан одним глотком допил кофе. – Хотели меня слить, но вот знаю, что Куб не из таких. Я – мелочь по сравнению с ним. Никогда акула не погонить мальков в сети.
– Угу, – кивнул Иваныч, но скорее на свои мысли.
– Петр Ивановчи, не могу делиться всей информацией, но, поверьте, цель – не Шпунтиков, и даже не Куб. Я сам не знаю кто, – Дима говори как рапортовал.
– Угу, – снова пустил кольцо дыма Иваныч.
– Чхи, – откликнулась на дым Тася, все время стоявшая у окна. На дым сигарет у нее была аллергия, но Иваныча она стойко переносила.
– Угу, – ответил Петр Иваныч и ей.
– Аннушка, а дай еще кофейку своего волшебного. – Попросил вдруг Иваныч. – Дело не быстрое тут.
– Да что кофей, водочки бы сейчас, – мечтательно произнес Ватикан.
Дима соглашающее хмыкнул.
– А ты при исполнении, Голозадов, – хихикнул Ватикан.
– Да вообще-то я выходной сегодня, – смутился лейтенант. И я Голохвостов…
– Ясно, – вставила слово Анна. – Как хотите, а я так и не выспалась. Пойду отдыхать….
– Да уж, Аннушка, досталось тебе, пойди, – согласился Иваныч. И его подозрительно поддержали остальные.
Когда Анна проснулась, а спала почти без сновидений, то почувствовала, что на кухне созрел какой-то заговор. Если и не мирового масштаба, то вполне объединяющий во ее спасение вчерашних между собой врагов.
Время вечернее, ей пора на смену. На кухне Виталик и Дима осоловело клялись друг другу, если не в дружбе, то в нейтралитете. Иваныч выкурил уже почти пачку сигарет, по нему не было видно опьянения, но, может, от того, что он все так же многозначительно молчал. И даже Тася была под легким хмельком, или это показалось Анне? Она просто не стала вникать в эмоции сидящих гостей. Слишком много сил для этого надо. А ей сейчас самой до себя было. К тому же, весь день ждала звонка от Тараса. Даже во сне искала мобильник, чтоб не пропустить звонка. Но он не позвонил. Почему? Может тоже отдыхал от пережитого? Или другое что-то? Обиделся?
– Анька, не ходи на работу сегодня, – крикнул пьяный Ватикан. – Оплачу эту смену как за личного шофера, по тарифу, табун меня неси.
– А я справку могу дать, что в полиции была, – предложил великодушно Дима.
– Охренел? Ночью? Трупы собирала на опознание? – возмутился Виталик.
– Не, ну а чего? Следственный эксперимент, например, ночной, – не сдавался лейтенант в своей посильной помощи.
– Да ну вас, – отмахнулась Анна.
Она не привыкла быть в центре внимания. Лучше уж в одиночку. Есть время и подумать, и помечтать, и пожалеть себя, и порадоваться тому, что недоступно другим.