Ночное царство
Шрифт:
Выхватив последнюю стрелу из колчана на плече, он вложил ее и натянул тетиву до щеки. Его рука дрожала, мышцы устали и едва держали оружие. С луком под углом сорок пять градусов он прицелился и выпустил стрелу в далекое дерево.
Она не попала по стволу и улетела в листву вдали.
Рыча под нос, Лир повесил лук на плечо и пошел к дереву. Два десятка стрел были разбросаны в беспорядке, а обычно торчали ровными рядами. Он выхватил их по одной, бросил в колчан, полез за дерево и искал в тенях среди мха и листьев оставшиеся стрелы.
Сунув
Прохладные ветерок проник сквозь узкие стволы, шуршал острыми и красноватыми листьями наверху. Кусочка леса было мало, но это было ближе к спокойствию и тишине, хоть он и оставался в Асфодели. А покидать его не было вариантом.
Он оскалился, испытывая отвращение к себе. У него не должно быть проблем с попаданием в мишень в двух сотнях футов. Его проблема была не в навыке, а в отвлечении.
Стиснув зубы, он повернулся и пошел, считая шаги. Пятьдесят. Сто. Двести. Лир развернулся. Большое дерево среди леса стало тонкой полоской тьмы среди теней почти в тысяче футов от него.
Он прислонил лук к валуну из темного базальта, снял колчан и бросил на землю. Он огляделся, проверяя, что он один.
И сбросил морок.
Магия, что давала ему человеческое тело и лицо соскользнула с покалыванием. Сила заполнила его конечности, оживила мышцы, что ослабли с мороком. Лир глубоко вдохнул, пробуя запахи и послания в воздухе, что обычно были приглушены.
Постоянно в мороке было просто забыть, что он упускал. Но, хоть многие другие касты ходили по этому миру в своих истинных обликах, у инкуба такой роскоши не было. Никто не хотел, чтобы инкуб бродил рядом без морока. Их магия была настырной, и ее презирали оба пола.
Он мрачно улыбнулся. Столько деймонов были плохого мнения об инкубах. Да, у них было не так много магии, как у жнецов и драконианов. Но это не означало, что инкубы не опасны.
Он вытащил черный лук из-за спины. Его пальцы погладили ровное дерево, это оружие было тяжелее того, что он отставил. Давно он его не держал.
Люди думали, морок был иллюзией, но это было ближе к смене облика, чем к маске. У каждого деймона был лишь один морок — одна альтернативная форма — и изменение в нее было полным. Деймон, как Эш, у которого точно были крылья под мороком, не просто скрывал их. Пока он не изменит облик, крылья не существовали. Это было сложно, и даже деймоны не до конца это понимали.
С переменой облика деймоны могли убирать наряд и оружие. Под мороком в истинном облике Лир носил свое настоящее оружие. Видящие магию глаза Клио были бы огромными, если бы она увидела, сколько магии было при нем сейчас. Это удивило бы даже его братьев.
Он вытащил тетиву из мешочка на бедре, он обмотал ею один край лука, а потом переступил оружие, зажал край под коленом. Удерживая его ногами, он осторожно изогнул лук и намотал тетиву с другой стороны.
Лир проделал это несколько раз, согревая дерево, а потом потянулся к стрелам в колчане. Многие наконечники были зачарованы и опасны, но некоторые были обычными.
Выбрав стрелу — эти были длиннее и толще, чем стрелы, которыми он уже стрелял — Лир вложил ее в лук, сжал пальцами тугую тетиву. Он легко довел ее до щеки. Его сила не дрогнула, хотя вес лука был бы вызовом для него в мороке. Человек не смог бы так натянуть эту тетиву.
Он успокоился, ярость и стыд, что терзали его часами, унялись.
Тетива легко выскользнула из его пальцев, гудя. Стрела улетела. Он вытащил другую стрелу, вложил и выпустил. Она тоже ударила по дереву вдали. Лир выбрал третью стрелу, натянул тетиву до щеки. Костяшка большого пальца задевала уголок его рта, и он стоял, сосредоточившись на жжении мышц, натяжении сухожилий, силе лука в его руках. А потом он признал источник своего гнева.
Он сорвался.
Потерял. Контроль.
Стыд вспыхнул снова, но Лир не двигался, сжимал лук, плечи болели, пока он дал, чтобы эмоции угасли.
Он сорвался. Вот. Он признал это. Признал унижение того, что пал жертвой инстинктов, стал марионеткой своей темной стороны. Было глупо так переживать из-за этого. Это было нормально. Даже ожидаемо от инкуба. Их магия, их афродизия была обоюдоострым клинком. Это было оружие, но и слабость.
Они могли вызвать желание в других, но порой не могли управлять своим желанием. Слишком сильное. Слишком много соблазна, а сдаться так просто.
И Клио. Она была сладчайшим нектаром, вином, которое он хотел выпить.
Лир задрожал, напряг тело, усиливая хватку на луке, удерживая тетиву наготове.
Он попробовал. Лишь капельку. Даже не поцелуй, а сладость ее кожи на языке. Он хотел больше. Ему нужно больше. И с ее телом, прижатым к нему, с ее грудью рядом с его, с ее сладким запахом он не смог остановиться.
Он не успел далеко последовать за этими мыслями, боль в руках и плечах вернула его.
Лиру стоило постараться и успокоиться, а потом искать ее. Нельзя было позволять Мадригалу вывести его из себя. Когда он нашел Клио, он уже был на грани, его самообладание было ослабевшим.
А потом он прижал ее к стене, чтобы спрятать — другой выход не придумал. В тех обстоятельствах проиграли бы многие инкубы. Но он все равно не мог себя простить.
Она видела, как он сорвался. Она думала, что он был слабым и жалким? Или насильником, как Мадригал? Она боялась его? Если да, то он не винил ее за это.
Шипя сквозь зубы, Лир сосредоточился и выпустил стрелу. Она улетела. Он опустил руки, они дрожали от напряжения, ведь он слишком долго держал тетиву натянутой. Тяжко вздохнув, Лир пошел беззвучно по мху к тому дереву.