Ночной дозор
Шрифт:
— Заткнись, а то застрелю! — услышала она в ответ абсолютно спокойный, беззлобный голос чеченца.
Следом прозвучал мерзкий щелчок передергиваемого затвора автомата. Щелчок показался Кате громким и страшным, похожим на хруст сломанной кости.
Фиона, закрыв ладонями лицо, жалобно, как собака, заскулила. Пожилой англичанин извлек из кармана еще один документ и пытался его показать чеченцам. Но те лишь ехидно улыбались и водили из стороны в сторону стволами автоматов.
Все вещи валялись на грязном полукунга. Затем машина взревела, затряслась и, как показалось Кате, понеслась с невероятной скоростью. От пола
.Глаза слезились не столько от пыли и запаха гари, сколько от обиды и беспомощности.
— Куда вы нас везете?
— Нэ спеши, скоро все узнаешь. Сиды, журналиста. — не правильно произнес русские слова чеченец с сильными волосатыми руками. — Сиды, сиды, а то нечаянно выстрелю. Красавица, — сказал он, обращаясь к двум своим напарникам.
Тот, который, судя по всему, был в этой группе самым главным, расположился в кабине.
Оливер, размазывая кровь, сочившуюся из рассеченной губы, вновь попытался что-то сказать, но ствол автомата уперся ему прямо в горло. И англичанин замер с напряженным, окаменевшим лицом. Машину подбрасывало, трясло, и англичанин понимал: во время этой тряски указательный палец чеченца, лежащий на спусковом крючке, может дрогнуть, дернуться, и тогда пуля разнесет голову.
:
Минут через сорок машина остановилась, причем, так резко и неожиданно, что и чеченцы с автоматами, все трое, и журналисты со своим водителем чуть не оказались на грязном пыльном полу. По двери кунга застучали. Чеченец бросился к ней, повернул ручку.
— Выходыте, — прозвучала команда.
Все журналисты и вооруженные чеченцы вышли из автомобиля. На проселочной дороге, под большим деревом, в тени стояли два автомобиля; грузовой микроавтобус, грязный, пятнистый, и «Жигули» с тонированными стеклами.
— Мужчины направо, женщины налево, — криво улыбаясь, приказал командир бандитов. А в том, что это бандит, Ершова уже не сомневалась.
Вместе с Фионой она направились в кювет.
— Только недалеко! — услышали они глумливый голос чеченского командира у себя за спиной. — Пойди за ними, постой, посмотри.
— Хорошо.
Фиона медленно брела, прижимая руки к животу.
— Тебе плохо? — спросила Катя.
Та вместо ответа лишь кивнула. По ее бледному заплаканному лицу, на котором судорожно дергались губы, и так было все понятно. Оливер с водителем двинулись вправо.
Один из чеченцев, поигрывая коротким автоматом, двинулся за ними следом, легко перепрыгивая через рытвины на дороге.
— У меня есть телефон, — сказал водитель, — я попробую связаться с миссией, сказать, что нас украли.
— Хорошо, — шепотом произнес Оливер.
— Молчать! — крикнул чеченец.
Когда англичане добрались до кустов, чеченец крикнул:
— Стойте здесь!
Сам он отвернулся, расстегнул брюки. Автомат висел на груди. Зажурчала струя, ударяясь о камень.
Водитель-англичанин вытащил из кармана трубку с телефоном, отвернулся и, быстро набрав номер, присел за куст. Он лишь успел сказать сдавленным шепотом, почти беззвучно: «Алло, алло, это я!» Громыхнула короткая очередь, и сотовый телефон из слабеющих пальцев англичанина заскользил по рубашке, оставляя
Чеченец в ярости и негодовании изо всей силы ударил ногой по телефонной трубке. Пластмассовый корпус, изящный и легкий, захрустел, крошась под каблуком. Послышалась длинная нецензурная тирада. Оливер бросился к своему водителю, но чеченец ударил его ногой так сильно, что Оливер перевернулся в воздухе и, теряя сознание, рухнул на камни.
Фиона и Катя вскочили, прижались друг к другу. Фиона зарыдала:
— Нет! Нет! — закричала она. — Нет! Нет, не стреляйте! — она думала, она была уверена, что этой автоматной очередью убили ее друга.
Чеченец подошел, приложил пальцы к сонной артерии уже мертвого водителя и осклабился, а затем захохотал, продолжая извергать грязные ругательства. Женщин выгнали из кустов и, подталкивая прикладами автоматов, заставили забраться в микроавтобус.
Англичанина же затолкали в «Жигули». Что произошло с убитым водителем, ни Оливер, ни Фиона, ни Ершова не знали. Один из чеченцев, водитель КамАЗа с кунгом, остался на месте, а два автомобиля, микроавтобус и «Жигули», взревев моторами, выехали из тени дерева, в которой стояли, и помчались по проселку, поднимая клубы пыли."
— Куда нас везут? — спросила Фиона, испуганно моргая светлыми ресницами.
Катя пожала плечами:
— Нас, скорее всего, украли.
— Зачем украли?
— Украли, чтобы получить деньги, — грустно пояснила Ершова.
Ее до гадка была недалека от истины. Действительно, журналистов захватили люди одного из полевых командиров для того, чтобы получить за них деньги.
Этот бизнес — торговля людьми — является самым прибыльным занятием в изувеченной войной Чечне. Воруют специалистов, милиционеров, спецназовцев, солдат — всех, за кого потом можно получить деньги. За каждую голову, за каждую живую душу требуют деньги либо с родственников, если таковые есть, либо с властей. Естественно, подобное занятие очень опасно, но чем еще заниматься вооруженным до зубов людям, которые за годы войны полностью разучились работать? Похитить человека — самое простое дело, к тому же приносит немалую прибыль.
За англичан, как считал полевой командир Хасан, чьи люди и похитили журналистов, деньги можно сорвать немалые. Похищение русской журналистки в планы бандитов не входило. Но если уж рыба попала в сеть, то не выпускать же ее! Да и свидетели, разгуливающие на свободе, чеченцам были ни к чему. А журналистка, как понимали бандиты, только выпусти ее, все расскажет. Похищение, причем, удачное, требовало скрытности, и до поры до времени о нем лучше молчать. Надо все взвесить, прикинуть, и в зависимости от шума, который поднимется, когда станет известно, что журналисты исчезли, можно решить, какую сумму требовать за похищенных людей.
Убийство водителя в планы чеченцев тоже не входило.
Но англичанин, по убеждению бандитов, в своей смерти был виноват сам. Не надо было ему тайком звонить, не стоило хвататься за телефон. Ведь к похищенным отнеслись нормально, даже позволили справить свою нужду. А он, этакий хитрец, принялся названивать, вот и получил две пули в грудь, одну — в голову. Так что сам виноват.
Чеченцы в микроавтобусе зло переговаривались друг с другом, обсуждая происшедшее. Ни англичанка, ни Катя Ершова из разговора ничего не понимали. Голоса звучали гортанно.