Ночной холод
Шрифт:
Мы помолчали некоторое время. Наконец, я снова посмотрела на нее.
– Так это все? Или в нашем шкафу есть еще какие-то темные, жуткие скелеты, о которых мне всё-таки стоит знать?
Бабушка покачала головой. – Насколько я знаю, это все, тыковка. Секретов больше нет.
Я поморщилась. – Ну, я бы так не сказала. Потому что мне тоже нужно кое-что тебе рассказать.
Я немного отвернулась, так, чтобы мои друзья не видели, что я делаю, и показала ей серебряный браслет из лавра и омелы, который дала мне Эйр. Я также рассказала бабушке о сказанном мне богиней по поводу браслета: что листья лавра можно использовать для исцеления или уничтожения.
– Как думаешь, что мне с ним делать? – поинтересовалась я. – Думаешь... думаешь, я действительно смогу убить Локи листьями лавра?
Бабушка протянула руку и провела пальцем по одному из серебряных листьев.
– Не знаю, тыковка. Только у Эйр и Ники свои причины дать тебе его. Ты узнаешь о них, когда придет время. Знаю, что узнаешь. Тебе это всегда удаётся.
Я хотела сказать, что сыта по горло загадками и тайнами, а также тем фактом, что судьба мира взвалена на мои плечи, но не проронила ни слова. Какой смысл… Это моя жизнь, в радости или в горе, и все что я могу, это сделать ее лучше – и попытаться сделать в итоге правильный выбор. Даже если у меня постепенно появляется такое чувство, будто я и представления не имею, какой же выбор верный.
Пролетали часы. Мы по-прежнему сидели в комнате ожидания, несмотря на то, что один за другим все задремали: Дафна, Карсон, Оливер, Алексей, Логан, Вик, бабушка. В конечном итоге я тоже уснула, несмотря на тот факт, что никак не могла удобно устроиться на стуле. В одну секунду я в сотый раз верчусь на стуле, а в следующую почувствовала, что кто-то аккуратно пытается разбудить меня. Я открыла глаза и увидела Метис, положившую руку мне на плечо.
– Никамедис очнулся, – тихо сказала она. – Он спрашивает тебя.
Я заморгала, избавляясь от сна, и встала. На цыпочках пройдя мимо остальных, стараясь не разбудить их, я последовала за Метис в глубь лазарета, в комнату, которая была зарезервирована только для него.
Библиотекарь выглядел худым и бледным, а его голубые глаза казались тусклее обычного, но его лицо было спокойным и расслабленным, когда он повернул голову ко мне. Метис подошла и поправила его одеяло.
– Тебе удобно? У тебя есть все, что нужно?
– Конечно, – сказал он, протянул руку и взял её ладонь в свою. – Ты отлично позаботилась обо мне, Аврора. Как, впрочем, и всегда.
Она улыбнулась, но улыбка была немного грустной, и она быстро забрала у него свою руку.
– Да. Как всегда.
Никамедис нахмурился. Судя по всему, он и понятия не имел о ее чувствах к нему. Возможно, когда ему станет лучше, мне стоит что-нибудь предпринять в этом отношении.
Метис еще раз прикоснулась к моему плечу.
– Я оставлю вас на пару минут одних, – с этими словами она вышла и закрыла за собой дверь.
Я подошла к кровати и встала рядом, не глядя на библиотекаря. Что мне сказать человеку, которого отравили из-за меня? Который перенес столько боли? Который почти умер из-за меня? «Мне жаль», – просто недостаточно.
– Спасибо, – наконец, произнес Никамедис. – Метис рассказала, что ты сделала для меня. Что ты поехала к руинам Эйр и по пути туда столкнулась со всевозможными опасностями.
Я пожала плечами, играя с одним из серебряных листьев лавра на браслете, чтобы хоть чем-то занять себя.
– Там была не только я. Мы поехали все вместе: Дафна, Карсон, Оливер, Алексей, Аякс. И Логан тоже был там.
Он кивнул.
– Я знаю, но, если бы ты не выяснила, что это за яд, меня бы сейчас здесь не было. За это я и хочу поблагодарить тебя, Гвендолин.
Я переминалась с ноги на ногу, потому что мне было неудобно из-за его благодарности.
– Я сожалею, – наконец выдавила я, посмотрев ему в глаза. – Я так сильно сожалею, что мне не удалось остановить вас, и вы выпили яд. За то, что вы перенесли вместо меня. Если бы я могла вернуться назад и всё изменить, я бы сделала это. Я очень сожалею, что Жнецы причинили вам боль.
Я сглотнула, пытаясь избавиться от твердого комка в горле. Потому что сейчас будет самая трудная часть – предложить ему то, о чём я размышляла с того ужасного вечера в библиотеке, когда он рухнул на пол.
– Может быть… может быть мне больше не стоит работать в библиотеке? – сказала я тихо. – Вы знаете, что Жнецы могут в любой момент снова попытаться убить меня. Скорее всего, они так и сделают, и я не хочу, чтобы вы или кто-либо еще пострадал, только потому, что находитесь между мной и Жнецами.
Никамедис с недоверием смотрел на меня. Потом его голубые глаза запылали, а выражение лица стало суровым. Это было мне так хорошо знакомо.
– Ни в коем случае, – отрезал он. – Никогда больше даже не упоминай об этом.
Я моргнула. Я ожидала, что он примет мою отставку без вопросов. На самом деле, я даже думала, что он будет рад избавиться от меня.
– Но...
– Никакого «но», – прервал Никамедис, его голос был таким свирепым, каким я его ещё никогда не слышала. – Я не собираюсь выслушивать, что ты хочешь бросить свои обязанности лишь из-за одного нелепого нападения Жнецов. Ты мой лучший работник.
Я снова моргнула.
– Я?
– Да, – он замолчал. – Несмотря на твои постоянные опоздания.
Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. Его вызывающие слова и ворчливая интонация голоса подсказали, что с Никамедисом все будет в порядке. Я начала искать предлог, чтобы уйти и дать ему отдохнуть, как вдруг он нахмурился и кивком указал на мои руки.
– С чем ты там возишься? – спросил он.
Я посмотрела вниз и поняла, что играю с одним из листиков лавра. Сначала я хотела натянуть на браслет рукав и дать уклончивый ответ, но потом у меня появилась идея.
– На самом деле, я, хм, нашла еще кое-что, помимо цветка Амброзии, когда мы были в Колорадо, – сказала я. – Думаю, вы бы сказали, что это своего рода... артефакт. Хотите на него взглянуть?