Ночной извозчик
Шрифт:
Она вышла из себя:
— Негодяй! — вскричала она. В гневе она была поразительно хороша. — Негодяй! Вы смеете говорить, что любите меня? Нет! Нет! Довольно лжи! Довольно обманов! Я слишком долго прощала вас, теперь я вас ненавижу! Теперь я вам не верю! Да, теперь я вас ненавижу!
Очень спокойно Фантомас прервал ее:
— Нет, леди Бельтам! Нет! Не клевещите на любовь… на… нашу любовь!
Фантомас встал и говорил так властно, что г-жа де Бремонваль… леди Бельтам… не решалась перебить его.
— Сударыня, — продолжал Фантомас, — если бы я по возвращении из Африки нашел вас там, где я велел вам ждать, не случилось бы того, что вам известно.
— Но ваши злодеяния! Ваши преступные злодеяния!
— Вы тому причиной!
Услышав это чудовищное обвинение, громко произнесенное бандитом, которого она все еще любила несмотря ни на что, леди Бельтам сказала, дрожа, готовая, казалось, наброситься на это чудовище:
— Как! Вы смеете! Когда вы и Раймонда…
Казалось, Фантомас только и ждал, когда она произнесла это имя. Резким голосом он крикнул ей:
— Молчите, сударыня! Позже, через несколько часов после этого ужина, за которым вы будете принимать, а я обслуживать ваших высокопоставленных друзей, мы с вами окончательно объяснимся. Сейчас это было бы неуместно.
У леди Бельтам вырвалось глухое рыданье, а Фантомас добавил:
— Довольно! Без истерики! Вам известно, что я этого не терплю… Я вам сказал, что мы с вами объяснимся… Вы ведь решили, что у меня с Раймондой… то, чего нет и в помине.
— Ложь!
— Нет, правда! Я и не подозревал — это я-то, сознаюсь! — что во всем случившемся с Раймондой виноваты вы. Я винил Шаплара, винил Жюва, винил Фандора. А мне следовало проклинать вас!
— Меня? Меня проклинать?
— Да, вас.
Фантомас снова развалился в кресле и шутливым тоном продолжал:
— Но разве можно проклинать женщину? Да что вы! Вчера еще я ничего не понимал в этой неразберихе. Теперь я знаю все — и улыбаюсь!
— Негодяй!
— Вовсе нет. Я смеюсь потому, что вас подвела ревность… и прощаю вам эту ошибку, оттого что я сам также ошибался!
— Но наконец… эта Раймонда?..
Загадочная улыбка мелькнула на губах Фантомаса.
— Эта Раймонда, мадам, к которой вы так меня приревновали, никогда не была моей любовницей, как вам это пришло в голову в тот день, когда вы узнали меня, игравшего в течение часа роль Шаплара! Эта Раймонда, которую я считал жертвой Шаплара, тогда как она была вашей жертвой, — она не должна вас тревожить…
— Меня? И вы думаете, я не отомщу вашей любовнице?
Когда леди Бельтам произнесла эти слова, дверь гостиной медленно раскрылась, лакей просунул голову. Фантомас только-только успел принять почтительную позу слуги, выслушивающего распоряжение, как лакей спросил:
— Разрешит ли госпожа привести к ней
Фантомас тихо подсказал:
— Скажите — да.
Машинально леди Бельтам ответила лакею:
— Да, впустите ее.
Когда дверь закрылась, она спросила:
— Кто она такая?
Неожиданный ответ Фантомаса ошеломил светскую красавицу, эту трагическую героиню, леди Бельтам, которой вот уже год поклонялся весь Париж, называя ее Матильдой де Бремонваль.
— Эта цветочница, мадам, — Раймонда, и вы непременно должны ее принять! Нет, не возражайте, время не терпит… Примите ее, леди Бельтам, побеседуйте с ней полчасика… и не бойтесь ничего. Думайте обо мне, Фантомасе, вашем любовнике, и знайте, что меня никогда нельзя застать врасплох, а я могу подчинить своей воле любое событие!
Он поклонился и вышел из гостиной, повторяя:
— Улыбайтесь, мадам! Держитесь повеселей! Сегодня я распутываю фантастическую неразбериху!
Г-жа де Бремонваль все еще неподвижно стояла посредине гостиной, когда лакей, отправившийся за цветочницей, о которой он доложил, появился снова.
— Входите, барышня, — сказал он, вводя в гостиную скромно одетую девушку с великолепным букетом, — вот, мадам…
Г-жа де Бремонваль еще не сумела справиться с собой и поэтому стояла, отвернувшись, и ждала, пока закроется дверь, чтобы наконец стать лицом к вошедшей девушке. Несчастная женщина, побледнев еще больше, сделал тщетную попытку улыбнуться и дрожащими губами произнесла:
— Что вам угодно, барышня?
С трудом сказав эти несколько слов, она окинула взглядом Раймонду, а та, тоже сильно побледнев, сделала несколько шагов вперед и словно оцепенела. Однако дочери Фантомаса все же пришлось ответить элегантной женщине, разговора с которой она добивалась.
— Сударыня, — начала она, — я обманом проникла сюда! Я выдала себя за цветочницу, но вовсе не цветочница говорит сейчас с вами…
Раймонда, сперва растерявшаяся в присутствии г-жи де Бремонваль, снова обрела все свое хладнокровие. Это была уже не робкая девушка, трепещущая под надменным взглядом прекрасной Матильды, — нет, это была отважная Элен, та, что жила когда-то в Натале под именем Тэдди и явилась теперь, чтобы предъявить счет леди Бельтам!
Властным движением руки и таким же повелительным тоном, которым перед этим говорил Фантомас, Раймонда не дала заговорить светской красавице.
— Говорить буду я, — сказала она, — и вы услышите страшные слова, мадам…
— Барышня! — Матильда де Бремонваль — бледная, дрожащая — не посмела продолжать.
— Сударыня, — снова заговорила девушка, смерив ее взглядом, — вам незачем играть комедию, в которой обмануть друг друга мы не можем.