Ночной кошмар
Шрифт:
– Эй! – возмутился кто-то из толпы.
«Да ты шутишь», – пробормотал Дин.
Машине осталось секунд десять до того, как она окажется в компании металлических обломков в мешанине грязи, а этот дуралей о вмятине на капоте беспокоится?
Дин был уже около нужного фургона и дернул пассажирскую дверцу – заперто. Подбежал к водительской стороне – та же картина.
– Вот! – позвала молодая мать. – Ключи!
Она подбросила ключи по дуге снизу. В этот момент просел большой участок земли, и фургон накренился. Дина шатнуло, но он сумел поймать ключи за брелок в виде розовой кроличьей лапки. Он открыл дверь со стороны водителя,
Миг зловеще бесшумного свободного полета окончился тряским ударом. Поначалу Дина придавило к рулю, отчего взвыли и так пострадавшие ребра. Потом он тяжело свалился на спинку водительского сиденья. Одну ногу пребольно прищемило дверцей, зато это спасло его от участи протаранить собой весь салон. Дин освободился, толкнув дверь второй ногой, растянулся на сиденьях и перевернулся.
К счастью, трехлетний мальчик сидел в детском автокресле с высокой спинкой и подлокотниками, прикрепленном к сиденью во втором ряду. Перепуганный, весь в слезах, он таращился на Дина так, будто тот был инопланетянином. Внезапное падение и удар, видимо, прервали его истерику.
– Все хорошо, малыш, – Дин пытался говорить спокойно. – Я тебя отсюда вытащу.
– Где мамочка?
– С твоей мамой все хорошо. Она наверху… в магазине.
– Хочу к мамочке.
– Я тебя к ней отведу. Ладно?
Мальчик кивнул:
– Хочу к мамочке.
– Все устроим, – пообещал Дин. – Но нам нужно постараться вместе, хорошо?
Еще кивок. На этот раз ребенок посмотрел выжидающе.
– Как тебя зовут, малыш?
– Хантер[1].
Дин улыбнулся:
– Кроме шуток?
Мальчик важно кивнул:
– Хантер РайлиФилдс.
Гравий и куски асфальта, словно град, сыпались на фургон. Под особенно большим обломком пошло трещинами лобовое стекло. Еще несколько звонко ударили в крышу. Дин пытался не думать, что будет, если на стекло свалится булыжник или другая машина. Или если поврежден топливный бак и где-нибудь заискрит. Нет уж, Дин вообще о подобном не думал.
– Отлично, Хантер, – пришла очередь Дина серьезно кивнуть. – За дело.
Он потянулся между сиденьями и нажал кнопку на автокресле. Мальчик привычным жестом сам снял через голову ремни. Дин ободряюще улыбнулся:
– Отлично справляешься, Хантер. А теперь давай выбираться.
Мальчик принялся карабкаться вон из сиденья.
– Потише, – предупредил Дин. – Осторожненько. Давай сюда руку.
Он потянулся к детской ладошке, а потом поудобнее перехватил мальчика за предплечье.
– Раз, два… три!
Одним быстрым рывком Дин вытащил ребенка на передний… точнее, теперь верхний ряд сидений. Он задом вылез наружу и, придерживая спиной дверь, стал на перемешанный с грязью гравий на склоне провала. Передом фургон уперся в кромку дыры под углом градусов в шестьдесят. Обхватив Хантера одной рукой, Дин отошел от фургона, позволив дверце захлопнуться. Задняя часть «Шевроле» покоилась на практически полностью раздавленной бежевой «Камри». На глазах у Дина шины фургона постепенно утопали в грязи и крошеве.
– Дин! – позвал сверху брат.
Сэм стоял над кромкой и заглядывал в провал. До него было метров восемь.
– Мы в порядке! – отозвался Дин.
– Хантер!
– Мамочка! – Хантер радостно завопил, услышав голос матери.
Столб,прямо над ними, здорово наклонился: было ясно, что пешеходная дорожка долго не протянет. Однако сейчас перед Дином стояла более насущная проблема. Желтый, как банан, «Мини Купер», благодаря своему размеру припаркованный ближе к магазину, чем уже провалившиеся машины, в свою очередь постепенно клонился назад под опасным углом. Из-под его задних колес сыпались крошки асфальта. С резким скрипом металла по дорожному покрытию «Мини Купер» накренился еще больше и сорвался вниз.
– Дерьмо… – прошептал Дин.
^ Хантер – англ. «охотник».
ГЛАВА 10
Эрих Фогел, вздрагивая во сне, перекатывался с одного бока на другой, запутываясь в пропитавшихся потом простынях. Он что-то тихонько и неразборчиво бормотал, в интонациях проскальзывали то озабоченность, то смятение, то ужас. Беспокойный сон завершился воплями: «Нет! Нет! Неееет!» На последнем слове он распахнул глаза и, тяжело дыша, сел, перекинув ноги через край кровати. Прижав здоровую руку к груди, он ощущал, как под ребрами колотится сердце, и представлял, что в любой момент его может хватить сердечный приступ. И тогда его – овдовевшего одинокого пенсионера – не хватятся очень-очень долго. Фогел оперся о колени и, свесив голову, ждал, пока уймется сердцебиение.
Из-за скрюченной позы он не увидел и не почувствовал, как сгусток тьмы рассеялся над его кроватью, истончился в темную тень и, проплыв вдоль стены, просочился в узкую щель над подоконником. Мысли его обратились внутрь, к кошмару – тому же самому, что преследовал его последние двадцать лет. Только еще хуже. Взрыв, вызвавший частичное обрушение шахты в Кройден-Крик, был такой же, но во сне пострадала не только правая рука. Он стоял в новой секции, рядом с опорой, и взрыв снес ее начисто.
Угольная пыль и метан – скверное сочетание.
Он покачал головой.
То он стоял там, а в следующий момент со сломанными ребрами оказался погребен под горой камней и песка. Во сне он не мог сбежать, не мог дышать и чувствовал, как его жизнь утекает в темноту.
Фогел поднялся на слабых ногах и поплелся в ванную, где дрожащей левой рукой поплескал в лицо воды. Пальцы правой были искалечены. Мышцы на ней тоже не особенно работали и со временем атрофировались. Наконец, холодная вода прогнала сонную одурь. Он выпрямился и сделал несколько глубоких вздохов.
Настоящие взрыв и обвал в шахте Кройден-Крик были нехорошими, но в кошмаре события развивались намного печальнее. Тем не менее, «нехорошего» и так хватало. После несчастного случая он ногой не ступил ни в ту шахту, ни вообще ни в какую, однако это не помешало страшным снам одолевать его годами.
На улице выл ветер, стекла тряслись в рамах. Вспышка молнии расчертила комнату на черное и белое, карниз тряхнуло от громового раската. Фогел решил, что этой беспокойной ночью, с особенно яркими картинами обвала, застывшими в воображении, он поспал достаточно. Не спать, почитать книгу или посмотреть телевизор – вот единственная гарантия того, что кошмар не продолжится в очередном сне, что он не окажется погребенным заживо в глубокой темной яме.