Ночной огонь
Шрифт:
Джаро не стал возражать против ее анализа: «Я тебя хорошо понимаю. Твои суждения основательны и логичны — непонятно только, кого ты судишь? Ко мне все это не имеет отношения».
«То есть как? — Скирлет, ожидавшая запинающихся попыток самооправдания, нахмурилась. — Почему?»
Джаро рассмеялся — по мнению Скирлет, невежливым, даже издевательским смехом: «А что тут понимать? Мне плевать с высокой башни на все твои клубы — на «Устричных кексов», «Лемуров», «Сассельтонских тигров», профанов, кого бы то ни было! Как только я смогу, я улечу в космос, и вы меня больше не увидите».
Скирлет не находила
Таковы были ее цели. Как их достигнуть? Прежде всего, чтобы не спугнуть противника, следовало заложить основание неопровержимой логики. Скирлет заставила себя говорить тихо и мягко: «Ты не можешь сам отправиться в космос. Для этого нужны билеты. А билеты на звездолеты д'oроги. У тебя есть деньги?»
«Нет».
«Как насчет Фатов? Они дадут тебе деньги?»
«Никогда! Они не хотят, чтобы я даже задумывался о таких вещах!»
«Не очень хорошо с их стороны».
Джаро пожал плечами: «Они боятся, что я стану бродягой, вечно блуждающим по закоулкам Ойкумены. Они не хотят тратить деньги на погоню за синей птицей — и в этом они правы. Если я не смогу заплатить за билет, мне придется отправиться в космос навигатором или механиком».
«Это не решение проблемы. Навигатор или механик не выбирает маршрут — он всего лишь обслуживает пассажиров».
«Согласен, проблема существует. Единственный выход в том, чтобы жениться на богатой невесте. Как насчет тебя? Ты могла бы финансировать поиски потерянных шести лет? Если так, я готов жениться на тебе сию минуту. Допуская, конечно, что «устричные кексы» оправдывают свою репутацию, и у них водятся деньги».
Скирлет так разозлилась, что сначала не могла даже ничего ответить. Она не ожидала от тихони Джаро настолько жестокого, мстительного чувства юмора. Нахохлившись, она холодно произнесла: «Значит, слухи дошли и до твоих ушей. Ты позволил себе непростительную шутку».
«Ничего не знаю ни о каких слухах. Кроме того, я не шутил».
Скирлет поняла свою ошибку: «В таком случае ты единственный человек на Галлингейле, не интересующийся подлыми сплетнями».
«Понятия не имею, о чем ты говоришь».
«А почему, как ты думаешь, меня зачислили в эту вшивую Ланголенскую гимназию, а не в Эолийскую академию? Почему, как ты думаешь, у нас в Сассунском Эйри нет даже приличного сада?»
Джаро знал, что Хутценрайтеры жили в усадьбе «Сассунское Эйри» на Лесмондском холме. «Надо полагать, таковы ваши предпочтения», —он пожал плечами.
«Да уж, конечно! Банкиры предпочитают больше не одалживать деньги моему отцу. А садовники предпочитают, чтобы им платили за работу. Мы живем практически в бедности!»
«Странно! — заметил Джаро. — Я думал, все «устричные кексы» богаты».
Скирлет рассмеялась: «Мой отец считает себя блестящим финансистом, но заключает сделки либо слишком рано, либо слишком поздно. Ему все еще принадлежат несколько земельных участков, за которые никто не даст ни гроша, в том числе ранчо «Желтая птица» рядом с вашим Приютом Сильфид. Отец надеется продать это ранчо застройщику Мильдуну, но Мильдун предлагает не больше того, чего стоит одна земля, а отец слишком тщеславен для того, чтобы получить меньше, чем заплатил. Он взял деньги из моего попечительского фонда, чтобы купить акции бродячего зверинца. Все звери сдохли, и мои деньги улетучились».
«Очень сожалею».
«Я тоже. Я не могу финансировать твои поиски, в связи с чем можешь взять назад свое предложение о бракосочетании».
Джаро искоса наблюдал за девушкой. Скирлет казалась почти серьезной — что, конечно же, было маловероятно.
Дальнейшее поведение Скирлет подтвердило его подозрения. Она встала на ноги: «Помимо всего сказанного, идея бракосочетания меня отталкивает — даже если ты предложил ее в шутку».
«Ты совершенно права, — согласился Джаро. — Я бестактно пошутил. Кроме того, космический бродяга не нуждается в супруге».
Скирлет повернулась, глядя поверх балюстрады, куда-то вдоль длинного проспекта Фламмариона. Джаро зачарованно смотрел на нее, пытаясь представить себе, о чем она думает.
Солнце уже заходило за холмы, его лучи начинали блекнуть. Порыв ветра взъерошил волосы Скирлет. На какое-то мгновение показалось, что мир сменился другой, более действительной реальностью. Перед глазами Джаро стоял бледный призрак со впалыми щеками — одинокая, растерянная жертва трагических случайностей человеческого бытия.
Девушка пошевелилась — тени сместились, иллюзия исчезла. Перед ним снова стояла прежняя Скирлет. Она медленно повернулась к Джаро: «Что ты прищурился, как кот, получивший щелбан по лбу?»
«Трудно сказать. На мгновение я увидел тебя такой, какой ты могла бы стать, если бы не была «устричным кексом»».
«У тебя странная игра воображения. И что же, ты заметил какую-то разницу?»
«Не знаю, не уверен».
«Ффф! Никакой разницы нет. Пусть на меня смотрят и так, и сяк, как хотят — разницы нет!» Она пересекла школьный двор, взбежала по широким каменным ступеням, ведущим в библиотеку, и скрылась.
2
Прошла неделя. В школе Джаро замечал Скирлет, но держался поодаль, а она его не замечала. Однажды вечером Джаро спросил Альтею, почему они больше не приглашают Тоуна Мэйхака. Альтея притворилась забывчивой, хотя и не слишком убедительно: «Кого? Мэйхака? Ах да, конечно! Забавный человек с квакгорном! Он больше у меня не учится. По-моему, он кому-то сказал, что новая работа отнимает у него слишком много времени, и теперь ему некогда ходить в гости».