Ночной огонь
Шрифт:
«Я тоже так считаю, — заметил Джаро. — Мне нравится оставаться в живых. Но почему бы этот Асрубал хотел со мной покончить?»
«Асрубал не стал бы убивать тебя сразу. Прежде всего он устроил бы тебе допрос с пристрастием. Он желает найти некоторые документы и считает, что тебе может быть известно, где они спрятаны».
«Какая чепуха! Я ничего такого не знаю. Ничего не помню».
«По-видимому, Асрубал это понимает — и только поэтому позволил тебе жить припеваючи».
«Мне существование не кажется безоблачным. Но почему вы и Мэйхак так заинтересованы в том, чтобы кто-то меня не прикончил?»
«А! В этом нет никакой загадки! Меня это беспокоит потому, что я не желаю тратить время на обучение еще одного помощника. А Мэйхака это беспокоит, потому что он — твой отец».
«Мой
«Из-за Фатов. Они тебя усыновили, и все были счастливы: если бы Мэйхак сказал правду, это причинило бы Фатам много горя и неприятностей. Но теперь они погибли, и нет никакой причины, почему бы тебе не следовало знать правду».
«И почему же Мэйхак срочно покинул Галлингейл?»
«По многим причинам. Пусть он сам тебе расскажет — он скоро приедет».
«А когда он вернется на Танет — что будет потом?»
Гэйнг Нейтцбек пожал плечами: «Подозреваю, что у него есть какой-то план, но в чем он заключается? Не имею ни малейшего представления». Нейтцбек поднялся на ноги: «А теперь я пойду спать, потому что мне надоело болтать».
5
К полудню следующего дня Джаро закончил уборку в доме. Он выбросил протертые старые ковры, прогнувшуюся и перекосившуюся мебель, а также груды никчемного барахла из подвала и с чердака. Наконец в доме уже почти ничто не напоминало о покойных Фатах, кроме подсвечников Альтеи — с ними Джаро никогда не решился бы расстаться.
Джаро присел, чтобы составить план дальнейших действий. Его размышления прервал звонок адвоката Фатов, Вальтера Имбальда. Вежливо поинтересовавшись тем, как Джаро справлялся с переменами в своей жизни, Имбальд сказал: «У меня хранятся письмо и пакет; Хильер и Альтея Фаты поручили мне передать их вам в определенных обстоятельствах. Не желаете ли вы заехать ко мне в контору?»
«Приеду немедленно!» — ответил Джаро.
Контора Имбальда находилась в скромных помещениях ничем не выдающегося дома на проспекте Фламмариона. Строгая секретарша неопределенного возраста известила адвоката о прибытии Джаро и провела его во внутренний кабинет. Имбальд вежливо встал навстречу клиенту — уже несколько пожилой человек, худощавый, с хитрым лицом и проницательными глазами. Редкие пряди, оставшиеся от его коричневато-мышастых волос, были зачесаны на лысину и аккуратно приглажены. Символ на отвороте пиджака свидетельствовал о принадлежности адвоката к малоизвестному и непримечательному «Титулярному клубу», но еще один круглый значок, черный с зеленой эмблемой, указывал на то, что Имбальд был вхож в более оживленное и остроумное общество «Низкопробных лицемеров». Таким образом, его весомость носила умеренный характер, ни в коем случае не фешенебельный, но прочный, степенный и внушающий доверие, хотя, конечно, адвокат отставал на пару ступеней от счастливчиков, проникнувших в среду Квадратуры круга, не говоря уже о «Лемурах» или таких небожителях, как завсегдатаи клуба «Валь-Верде». Вальтер Имбальд сдержанно поздоровался с Джаро и пригласил его присесть, после чего занял свое кресло: «По сути дела, я ожидал, что вы сами мне позвоните».
«Прошу прощения, — отозвался Джаро. — Мне пришлось одновременно заниматься множеством разных дел. Все это случилось внезапно».
Имбальд коротко кивнул: «Вам следует знать, что Фаты завещали вам все свое состояние, без исключений. Их деньги вложены консервативно и позволят вам получать неплохой доход. Должен заметить, однако, что вы не можете изменять сумму основного капитала или пользоваться им, пока вам не исполнится сорок лет. Это условие включено в завещание по моей настоятельной рекомендации. Так или иначе, благодаря предусмотрительности Фатов вы можете считать, что вам повезло — если учитывать трудности, которые приходится преодолевать многим другим молодым людям».
«Я благодарен судьбе, само собой, хотя в любом случае предпочел бы, чтобы мои родители были живы», — не слишком дружелюбно ответил Джаро.
«Ваши родители были прекрасными людьми, — без малейших признаков искренности согласился адвокат. — Могу ли я полюбопытствовать, каким образом вы намерены распорядиться домом и принадлежащей вам земельной собственностью?»
«Я не тороплюсь принимать решение по этому поводу».
Имбальд осторожно поджал губы: «Разумеется. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, незамедлительно свяжитесь со мной. Перейдем, однако, к основному предмету нашей встречи. Примерно три месяца назад супруги Фаты передали мне на хранение письмо и пакет. Позвольте сразу же вручить вам письмо».
Адвокат открыл ящик стола, вынул длинный коричневый конверт и передал его Джаро: «Содержание письма мне неизвестно. Предполагаю, что оно относится к сопровождающему его пакету».
Джаро прочел письмо:
«Дорогой Джаро! Наше письмо приготовлено на тот случай, если какие-нибудь маловероятные обстоятельства сложатся таким образом, что нас обоих постигнет внезапная смерть. Если ты читаешь это письмо — от чего да предохранит нас судьба! — значит, такие непредсказуемые и прискорбные обстоятельства имели место: нас постигла катастрофа, и мы глубоко сожалеем о нашей скоропостижной кончине. Надеемся, что ты разделяешь наши чувства! Теперь мы обращаемся к тебе оттуда, откуда еще никто не возвращался. Странная мысль! Странно видеть такие слова на бумаге! Тем не менее, как тебе известно, мы пытаемся руководствоваться логикой и быть предусмотрительными людьми. Глупо было бы оставлять решение этого вопроса на волю случая, если есть возможность решить его заранее. Поэтому — если ты читаешь это письмо, непредсказуемое сбылось, и нас уже нет в живых! Это означает также, хотя это и менее прискорбно, что ты еще не закончил Институт. Мы понимаем, что ты можешь руководствоваться побуждениями, способными заставить тебя пуститься в дикую авантюру в поисках своего происхождения еще до того, как ты получишь ученую степень. Мы считаем, что такое развитие событий следует предотвратить, и надеемся направить тебя по более рациональному пути, более полезному для достижения твоей цели, потому что он упростит твою задачу.
Не сомневайся! Мы понимаем мучающее тебя беспокойство и сочувствуем тебе. Мы ни в коем случае не хотели бы создавать для тебя дополнительные препятствия, но убеждены, что в твоих собственных интересах будет получить образование, позволяющее тебе завоевать уважение окружающих и почувствовать твердую почву под ногами. Лучше всего для тебя будет закончить Институт и получить ученую степень!
Поэтому мы поместили принадлежащую тебе по праву информацию на хранение под доверенность, и она будет предоставлена тебе на следующий день после того, как ты успешно окончишь Институт и сможешь предъявить свидетельство получения ученой степени.
Естественно, мы надеемся, что тебе никогда не придется читать это письмо. После выпускной церемонии в Институте тебя приведет в замешательство небольшая церемония его сожжения — мы обязательно ее устроим!
Любящие тебя приемные родители, Хильер и Альтея Фаты».
Джаро поднял глаза: «Я не собираюсь заканчивать Институт».
«В таком случае вы никогда не получите пакет, переданный мне на хранение».
«Разве нет никакого способа обойти это препятствие? Ни Хильер, ни Альтея никогда не понимали, насколько важно для меня узнать то, что они от меня скрывали!»
Адвокат с любопытством взглянул Джаро в глаза: «Если я могу позволить себе такой вопрос — почему бы вам не выполнить пожелание приемных родителей? Их условие представляется мне вполне разумным. Многим в этой жизни грозит гораздо худшая судьба, чем карьера в Институте».
«У меня есть знакомый, накопивший некоторый опыт в этой области, — ответил Джаро. — Он объяснил мне, что Институт подобен вольеру для птиц с подрезанными крыльями. Никому не удается улететь оттуда выше проволочной сетки. Самая большая птица сидит на самой высокой жердочке. А сидящие ниже вынуждены постоянно следить за тем, чтобы им не гадили на голову».