Ночной Охотник
Шрифт:
– Нет, - перебиваю, - но мы должны спасти ее!
– Что?!! Ты хоть...
– Когда ее казнят?!
– уже почти выкрикиваю.
– Ты не понимаешь, ее смерть УЖЕ ничего не изменит. Они готовы прислать сюда отряд! Они...
– Они не успеют, - уверенно говорит Калхун.
– Нет, не успеют! Когда маги прибудут, уже будет слишком поздно!
– Да выслушай же ты меня!
Калхун бросает быстрый взгляд куда-то за мою спину. Совершенно не в тему спрашивает:
– Ты ведь тренировался целый день, верно?
–
– от вопроса я теряюсь.
– Тренировался, да. И наверняка умирал не один раз.
– Да какое это имеет отношение...
– Значит, Воля к жизни у тебя сейчас снижена до предела, и воскресать будешь дольше всего.
Я, наконец, чую, куда дует ветер. Шарахаюсь в сторону, но поздно.
Боевой режим!
Вас атакуют!
Калхун швыряет тело в смертоносный бросок. Кулаки сжаты, летят к моему горлу, как две боеголовки! Один такой удар в реальной жизни, и все, поминай как звали. Не знаю, как этот прием поведет себя в этом мире, но проверять не хочется. Да и меня уже так легко врасплох не застать.
Я ухожу по дуге, стараюсь двигаться максимально быстро. На контрудар не размениваюсь, рано пока. Не зря я ведь покрутел на столько уровней? А потому, едва Калхун прекращает движение и пытается отыскать, куда я отпрыгнул, я метким ударом вышибаю свиток с заклинанием из рук Калхуна. Кожаный сверток отлетает в сторону.
– Это тебе не поможет!
– скрежеща зубами, рычит Калхун, вытаскивая из специальной петли на поясе топор.
– Это тебе не поможет...
Бросок!
Он налетел, как смерть, я выставил меч, но сила удара была такова, что лезвие топора все равно дожало блок, не до крови, но чувствительно клюнуло по плечу. Броня задержала, но рука онемела, в локте стрельнула боль.
«Так дело не пойдет, - взволнованно подумал я.
– Он слишком...»
Бросок!
В этот раз я блокировать не стал. Прыгнул в сторону, мимо пронеслось нечто огромное, воняющее кровью. Земля под ногами дрогнула. Калхун с лютой ненавистью обрушил топор в то место, где секунду назад был я. Топор, как метеорит, распотрошил почву, оставив здоровенный рваный кратер.
Мы сшиблись. Прямым ударом ноги я оттолкнул топор, полоснул мечом. Калхун откатился, прижимая раненую руку. В глазах лютая ненависть, губы перекошены.
– Ну да, - я горделиво улыбнулся, - ты уже не новичка пытаешься убить.
Медленно прошелестела сталь, когда Калхун потащил мечи из ножен.
– Это мы еще посмотрим...
Время словно замедлилось! Его бросок был настолько быстрым, что я как-то поневоле подстроился под темп. Мы закружились, рубя остервенело и отчаянно. Перед глазами сине-красное марево из порхающей стали и снопов искр. По рукам то и дело бьет ударная волна, от звона сердце съеживается в комок, но кровь по венам пышет горячая, полная гнева.
Полоса Выносливости медленно двинулась ко дну. Заметив это, я еще больше усилил напор. Калхун вскрикнул от неожиданности, влетел спиной в заросли черного кустарника, принялся отступать. С хрустом полетели обрубки ветвей, треск такой, словно два медведя прут за малиной.
Бах!
Калхун присел, я изловчился, едва-едва не снес быстрым ударом его лысую башку, но враг успел в последнюю секунду. Лезвие оставило на гладко выбритой коже глубокий алый шрам. Затем что-то сверкнуло, повалил едкий дым, словно уличный патруль применил «Черемуху».
Я поспешно отшатнулся, заторопился прочь от ядовитого облака. Из глаз рекой льют слезы, глотку жжет.
Сбоку налетело. Я машинально выставил меч, удар был страшный. В который раз я уже мысленно порадовался, что регулярные тренировки выработали инстинкты. В бою без них никуда, липкий страх и заторможенность - вот первые сигналы поражения.
Мы вывалились на дорогу. Калхун в изорванной одежде, лицо заливает кровь, один глаз заплыл (это когда я ему эфесом попал?), а правая рука висит плетью.
Я порадовался, что враг тяжело дышит, с хрипами и каким-то всхлипываниями. Значит, и его Выносливость не бесконечная. Сам-то я в последние две минуты практически не прыгал, ибо мог лишь стоять и рубить, а теперь хоть восстановился немного. Однако мы вновь на открытом пространстве, и у Калхуна опасное преимущество.
«Эх, - с сожалением подумал я, - жаль, что не в доме сражаемся. Я бы его мигом прижал!»
Однако Калхун нападать не спешил. Я вдруг понял, что он напуган. То ли не может разобрать сколько у меня Здоровья и сил осталось, то ли просто не ожидал такого остервенелого отпора, но теперь в ближний бой не вступает. Предпочитает порхать по кругу, редко, словно для пробы, ударяя мечом.
– Ты чего?
– я постарался глумливо осклабиться.
– Зассал, урод?
Пусть разозлиться, пусть. Бросится опровергать, что не «зассал», и сразу под раздачу попадет. Ведь таких вот примитивных мужиков как раз проще всего брать на слабо. Для них мучение, когда кто-нибудь усомниться в их мужестве.
И Калхун налетел, не оплошал. Я сразу, не дожидаясь выпада, ринулся навстречу, ударил крыльями, мышцы напряглись, готовя последний, самый опасный и смертельный удар... и острие моего клинка вспороло пустоту!
Обманный маневр!
Калхун вдруг непонятно для чего просто рванулся в сторону, кувыркнулся в пыли, а теперь отчего-то поднимается с торжествующим видом.
– Тебе не победить, Дарк! Тебе конец!
Черт подери!
Свиток!!! Как я мог про него забыть! Калхун все это время не про свою Выносливость думал, а подбирался к магическому свитку!
Срывая дистанцию, выжигая остатки Выносливости до нуля, я ринулся на перехват, в отчаянную атаку. Кольнул мечом, вытягивая руку так, что в суставах захрустело...