Ночной поезд, или Приключение мальчишек

Горин Андрей

Про себя Трифоныч не рассказывал, как мы только его не упрашивали, мол, воевал как все – не хуже и не лучше. И ни какой он не герой, а обычный солдат, каких миллионы. Хотелось бы возразить Трифонычу: чтобы заслужить орден «Красной звезды» надо совершить подвиг, проявить стойкость и мужество в боях с противником. Этот орден был одним из самых желанных воинских наград для солдат и офицеров. А награждение им обязывало орденоносца «служить для всех бойцов примером храбрости, самоотверженности, мужества, образцово нести военную службу». В классе по-настоящему я дружу только с Серегой. Мой ровесник. Высокий, слегка сутуловатый, постоянно молчаливый, если не разговорить, что удается весьма не часто и не всем. И в наших диспутах по истории предпочитает молчать и слушать, но если его разговорить и не перебивать – это целая кладезь знаний, откуда только он и черпает эту информацию, слушаешь и удивляешься. Готов часами общаться на любимую его тему – природа, а особенно о тайге. Он на ней, на тайге, помешан, знает практически все. Откуда? Ну, из книг в библиотеке, ну, от отца, когда тот берет его собой в тайгу, рассказывая о каждом листочке. Это понятно. Но зная названия всех деревьев, всех кустарников, может рассказать о каждой птице – по его словам у нас их видов больше двухсот.

А вот последний случай. В школе на перемене вдруг заявляет: – А вы знаете, почему, когда человек заблудится и не знает куда идти, то ходит по лесу кругами? Нет?! А у всех людей одна нога немного короче другой. Вот и ходит, выхода найти не может, если случайно на этом круге не повезет. Как в лодке: если одним веслом грести сильнее, чем другим, то лодка по кругу пойдет.

– А ты чего у всех ноги померил? – пискнула Настя Соколова.

– Глупая ты, – огрызнулся Серега.

Ребята потом спросили у декабристки, правда ли это, но та лишь недоуменно пожала плечами. А я ему верю, хотя свои ноги не мерил. Серега о-го-го, одно слово – голова. Ему бы быть натуралистом, а он мечтает стать военным летчиком. Да какой он летчик? Учится он хорошо, как и у меня одни пятерки, а вот зрение плохое. Видели бы вы его очки. Что-то я не помню летчиков в очках для зрения, только в защитных. Правда полгода назад родители возили Серегу к врачу-окулисту в Терем, и тот сказал, что зрение можно исправить – нужна небольшая операция. Может и станет мой друг Серега морским летчиком, и мы будем еще им гордиться.

Речка возле нашего поселка течет небольшая, но глубокая, и рыба в ней водится. Мы с Серегой часто ходим на рыбалку.

Отец моего друга, я зову его дядя Миша, охотник-промысловик при артели охотников. Контора их находится в «Тереме» и раз в месяц дядя Миша ездит туда с отчетом и шкурками добытых белок, куниц и норок. Он, по мнению руководства артели, лучший охотник-промысловик района, неоднократно был поощрен почетными грамотами и денежными премиями. А год назад подарили новое ружье. Это было первый раз, кого артель премировала охотничьим ружьем. Даже статью напечатали с фотографией дяди Миши в районной газете «Вести Терема». Приезжала в «Уйму» женщина-корреспондент, брать интервью у Сережиного отца. Вокруг всех поселений в Сибири – дремучая тайга. Люди с большим трудом отвоевывали у тайги пространство для строительства домов, больниц, магазинов. Тайга кормит людей ягодами, грибами, кедровыми орехами, мясом и требует к себе уважения. А особенно снабжает строительным лесом.

Отец брал с собой в тайгу сына уже с 7 лет. Учил, как правильно ходить в тайге, чтобы не спугнуть зверя, как читать следы, с какой стороны подходить к зверю, чтобы он тебя не услышал, как не заблудиться ночью, как разжечь костер от одной спички в дождь и ветер. Промысловая охота – это ведь не только ловля зверей и стрельба птиц. Это целый комплекс умений, навыков и знаний, позволяющий человеку не только примитивно выживать в тайге, но и эффективно в ней работать. Надо уметь и избушку подправить, а если потребуется, и новую срубить, и сеть связать, и ружьишко подремонтировать, и хлеб испечь, и одежду починить. Всех этих умений, которые требуются охотнику на промысле и не перечесть. В наших таежных местах вся жизнь и весь быт местного населения просто пропитаны охотой и рыбалкой. И это не увлечение или работа, это образ жизни. Тайга и кормит и лечит.

И Серега сильно преуспел в этом деле, даже не хуже, чем отец. Ночью видел как сова. Помогал отличный слух. Самое главное, говорил отец сыну, «люби и уважай тайгу, и она тебе ответит тем же».

Мы тогда и не представляли, как эти навыки помогут нам в трудную минуту.

ночной поезд

Чтобы перейти к повествованию непосредственных событий, которые произошли со мной и моим другом Серегой, я сориентирую вас на местности.

Наш поселок «Уйма» находится между двумя небольшими городками: на востоке на расстоянии 31 км город «Терем» с на- селением 11 тысяч человек и с присутствием узловой станции, а на западе на расстоянии 149 км город «Льеж» (так и хочется сказать «где правит король Людовик 14»…откуда такое название? Кто придумал?) с населением 4,5 тысячи человек. Между нашими населенными пунктами только железнодорожное сообщение, если не считать грунтовую дорогу на «Терем», но мы ею не пользовались, так как дорога нуждалась в капитальном ремонте, о чем директор молочной фермы постоянно просит районное начальство. Грузовые машины возят по ней надоенное молоко в алюминиевых флягах из фермы в центр на пере- работку. Железная дорога проходит мимо нашего поселка на расстоянии 800 метров. Через нас проходит не много поездов: это товарняки и пассажирские, но, ни один не останавливается. Автострада проходит севернее, на расстоянии 30 км от поселка через город «Терем». Единственное сообщение это дежурка, мы зовем ее «Ночной поезд». Почему? Сейчас объясню: дело в том, что из «Терема» он останавливается у нас в 12 ч 30 минут, а из «Льежа» в 4 часа 35 минут утра. И ходит он один раз в сутки. И редко и не совсем удобно. А сейчас я постараюсь описать, что собой представляет этот Ночной поезд. Старенький, зелено- го цвета тепловоз, с облезлой краской и 3 (иногда 4) вагончика. Мы их зовем теплушки. Это такие деревянные сооружения на колесах, на которых раньше перевозили или древесину, или заключенных, или скотину (как я говорил ранее, с нами рядом находился Сталинский лагерь, правда его закрыли где-то в 54 году, может, эти вагоны и передали потом железной дороге). Вагоны подремонтировали, покрасили, сделали скамейки и установили в центре каждого вагона печку-буржуйку. В зимнее время года (а морозы часто в этих местах суровые) пассажиры приносили с собой дрова – благо тайга рядом.

кузьмич

Ну вот, вроде все рассказал о нашем быте и местности. Если что забыл, буду дополнять. А сейчас непосредственно к событиям тех дней.

Был месяц июль. Каникулы. На улице стояла жара. Здесь в Сибири зимы холодные, но лета жаркие. Время было где-то около 13 часов, недавно прошел Ночной поезд на «Льеж». Безделье нас угнетало. Конечно, всегда можно найти работу по дому или на участке, но нам хотелось заняться интересным увлекательным делом. А это не предвиделось.

Мы с Серегой лежали возле его дома на сене и мечтали, кем станем, как жизнь сложится, кому какая девчонка нравится – обычные разговоры мальчишек. Смотрим, мимо нас проходит сторож с фермы Кузьмич – такой прикольный дед. Одет он был как обычно, как говорится, не по погоде. В темных, в синюю полоску, штанах, заправленных в сапоги, в такой же темный сюртук, а сверху видавшая виды кепка. Вдобавок, из-под сюртука торчал воротник фланелевой рубахи. И как ему не жарко? Мы уже три раза сбегали искупаться на речку. Так и лежали в одних трусах. Сколько Кузьмичу лет – даже сразу и не скажешь. По внешнему виду я бы дал лет 90, а по его остроумию и жизнерадостности – лет 40. Вот и выходит, прикинул я: 90-40 = 50 лет Кузьмичу. А как байки начнет травить – заслушаешься, наврет, но так склад- но, что иногда хочется поверить. Вот рассказывал нам, что пил чай с самим адмиралом Колчаком. Мол, останавливался он переночевать в его избе со своим денщиком, когда драпал от Красной Армии на восток. И что даже утром в спешке забыл какие-то важные карты и документы. Врет, но заслушаешься

– Ну что, бездельники и лоботрясы, разлеглись, не пройти, – это Кузьмич поравнялся с нами и сразу начал воспитывать.

– Шли бы лучше делом занялись, денег заработали, родителям помогли. А то давай, ко мне на ферму коровам хвосты заносить. Лучше чем пузом к верху, – и захихикал.

– А че, работа есть? – спросил Серега

– А то! Я вот намедни гостил у свояка в «Льеже» и сорвал на станции объявление. Во… Держите, – и сунул мятую бумажку в руку Сереги.

– Заработаете – не забудьте про магарыч, – и пошел дальше в стону фермы.

Еще Кузьмич не успел сделать несколько шагов, как мы уже читали это объявление:

Объявление

Требуются плотники для строительства бани

Питание. Оплата сдельная

Ул. Заречье д. 7

Перечитав еще раз это объявление, мы решили вечером поговорить с родителями. Мать была категорически против: «Молод еще, не отпущу».

Но отец уговорил ее: «Привыкай сынок быть самостоятельным, ты уже взрослый и плотничать умеешь. Вот и посмотрим… Считай это экзаменом».

Серегина мать тоже разрешила ехать на заработки, правда, не сразу, пришлось поуговаривать, так что на следующий день, в начале первого, мы с котомками ждали прихода Ночного поезда.

каменная гряда

Поезд пришел строго по расписанию. Машинист поезда выглядывал из окна тепловоза. У него были огромные седые усы, и он сильно нам напоминал пожилого моржа. Мы не удержались и тихонько засмеялись, но строгий взгляд Моржа в нашу сторону снял улыбки с наших лиц. Не хватало еще, что вдруг не пустит сесть в поезд. Поезд тронулся, и мы уставились в окно. Дело в том что, как это не смешно говорить, мы с Серегой первый раз ехали в «Льеж». Где-то километров через пять началась каменная гряда, и поезд по дуге начал огибать ее. Видимо строители железной дороги решили, что дешевле объехать, чем прокладывать новый путь, взрывая камень. Тем более, раньше здесь был проложен тракт староверами, когда бежали от царя. Железную дорогу запустили в 1935-1936 годах, построив быстро всего за два года известным и популярным по тем временам способам, а именно с помощью бесплатной рабочей силы.