Ночной всадник
Шрифт:
Сейчас я собираюсь снова навестить мистера Камберленда. Знаю, что увижу отблеск огня в его глазах. Молниеносные взгляды, спокойный голос, истощенное лицо. И с ним Кети Камберленд, и они будут прислушиваться. Прислушиваться…. к чему?
На сегодня все. Да, Лауберн, тебе следовало бы быть здесь: я чувствую, что в этих местах происходит нечто, никогда не случавшееся на земле.
Бирн».
Глава 19
ТРЕВОЖНОЕ ОЖИДАНИЕ
Бирн обнаружил их там, где и ожидал; девушка рядом со стариком, лежавшим на кушетке и закутанным в аляповатое индейское покрывало до самого подбородка.
Девушка подошла к доктору и спросила:
— Вы будете применять наркотики?
— Зачем? — удивился Бирн. — Сейчас он вполне спокоен.
— Посмотрите внимательней, — прошептала Кети.
Подчинившись, Рэндалл увидел, что Джо дрожит словно осиновый лист. Так палец дуэлянта вздрагивает на спуске пистолета, перед тем как прозвучит команда к барьеру, — напряженное ожидание, более ужасное, чем сама смерть.
— Наркотик, — попросила девушка. — Что-нибудь, пусть только он расслабится хоть на минуту.
— Я не могу, — твердо отказал Бирн. — Если бы его сердце было хоть немного крепче, я бы попробовал. Но сейчас единственное, что его поддерживает, — собственная сила воли. Вы хотите, чтобы я избавил его от единственной опоры, поддерживающей его существование?
Кети вздрогнула:
— Вы хотите сказать, что если он уснет, то умрет?
— Я уже говорил вам, — пожал плечами доктор, — что не вполне понимаю некоторые фазы этого случая. И не могу предсказать ничего определенного. Но очень боюсь, что если ваш отец заснет по-настоящему, то он уже никогда не проснется. Как только его мозг перестанет функционировать, сердце тут же последует его примеру.
Они стояли в самом дальнем конце комнаты и говорили шепотом, но вдруг глубокий спокойный голос старика прервал беседу:
— Доктор, не нужно беспокоиться. Лекарства бесполезны. Я нуждаюсь только в тишине.
— Ты хочешь остаться один? — спросила Кети.
— Нет, если только вы будете вести себя тихо. Я почти уже что-то расслышал, но ваше бормотание все заглушило.
Они подчинились, быстро переглянувшись, и вскоре издалека до них донесся стук копыт лошади, мчавшейся быстрым галопом.
— Что это? — закричала Кети, наклоняясь вперед и касаясь отцовской руки. — Ты слышал лошадь?
— Нет, нет! — нетерпеливо ответил старик. — Я слышал не это. Я слышал не лошадь.
Стук копыт стал громче и затих перед домом, на веранде прогремели шаги, заскрипела и распахнулась дверь, и перед ними предстал Бак Дэниелс в шляпе, так глубоко надвинутой, что глаза почти утонули в тени ее полей. Шейный платок перекрутился, и узел съехал к правому плечу. Бак держал тяжелую плеть в руке, дрожавшей так сильно, что длинный конец плети шевелился как живой. Тысячи брызг лошадиной пены испещряли его жилет, колесики его шпор покрылись спекшейся кровью и спутанным конским волосом. Пыль залепила его лицо, а пот прокладывал в ней глубокие борозды. От Дэниелса исходил острый запах лошадиного пота. Мгновение Бак стоял в дверях, широко расставив ноги и дико глядя по сторонам, затем он, пьяно пошатываясь, прошел через комнату и упал на стул, вытянувшись во весь рост.
Больше никто не двинулся с места. Джо Камберленд повернул голову. Кети стояла, прижав ладонь к горлу, доктор заложил руки за голову.
— Дайте мне закурить… Быстро! — приказал Дэниелс. — Тысячу лет не курил!
Кети побежала в соседнюю комнату и мгновенно вернулась с бумагой и свежим табаком. Бак набросился на них, но его пальцы беспомощно дрожали, бумага то и дело рвалась, едва он начинал скручивать очередную сигарету.
— Господи! — воскликнул Бак с детским отчаянием и снова упал на стул.
Но Кети Камберленд подобрала бумагу и табак, упавшие на пол, и скатала самокрутку искусными пальчиками. Она вставила ее в рот Дэниелса и поднесла к ней зажженную спичку, чтобы он прикурил. Он сделал несколько глубоких затяжек и только тогда смог открыть глаза и посмотреть на присутствовавших. Все беспокойно встретили его взгляд.
— Уверена, ты голоден, Бак, — сказала Кети. — Я мгновенно приготовлю тебе что-нибудь.
Бак жестом остановил ее.
— Я сделал это! — объявил он. — Дэн едет!
Доктор взглянул на Кети. Глаза и губы ее приоткрылись в немом вопросе, а Джо Камберленд, сделав глубокий вдох, улыбнулся.
— Я знал это, — спокойно выдохнул он.
Ветер засвистел где-то внутри дома, и это заставило Бака вскочить и прыгнуть на середину комнаты.
— Он здесь! — закричал Дэниелс. — Боже, помоги мне, куда мне идти! Он здесь!
Бак вытащил револьвер и стоял, отчаянно глядя по сторонам, словно искал убежища в монолитной стене. Однако почти сразу же пришел в себя и убрал револьвер в кобуру.
— Нет, еще нет, — успокоил он скорее самого себя, чем окружающих. — Это невозможно даже для Дэна.
Кети Камберленд овладела собой, хотя лицо ее оставалось еще бледным. Она подошла к Баку и взяла его за руки.
— Ты измучил себя до смерти, — прошептала девушка. — Бак, у тебя истерика. Почему ты боишься Дэна? Разве он не твой друг? Разве он не доказывал тебе это тысячу раз?
Ее слова снова заставили Бака вздрогнуть.
— Если он прикончит меня, моя кровь будет на твоей совести, Кети. Я сделал это для тебя.
— Нет, нет, Бак! Только ради Дэна. Неужели этого мало?
— Ради него? — Бак откинул голову назад и засмеялся безумным смехом. — Пусть он гниет в аду! Пусть он бродит за своими дикими гусями по всему миру! Кети, это только ради тебя!
— Тише! — попросила она. — Бак, дорогой!
— Какая разница — знает ли кто-нибудь об этом? Мне все равно! У меня остался час или полчаса жизни. И пока я жив, пусть весь проклятый мир узнает, что я люблю тебя, Кети. Ради тебя я привел его, и ради тебя я буду драться с ним, черт бы его побрал, несмотря на… — Вдали снова завыл ветер, и Бак Дэниелс снова съежился у стены. Он потащил за собой и Кети и теперь, держа ее перед собой, начал шептать, быстро, дрожащим голосом: — Стой между нами, Кети. Стой между ним и мной. Поговори со мной, Кети. Ты поговоришь со мной? — Он встрепенулся и сделал длинный судорожный вдох. — Что я делаю? Что я несу?