Ночной зверёк
Шрифт:
У них был общий дом, который одни хотели разрушить, а другие — сохранить, однако жили в нем не они. Все, что пряталось в темноте было так же важно, как то, что осталось на свету. Ощущение было очень сильное, но Амти не могла облечь его в слова, потому что не придумали таких слов.
Сделав следующий шаг, Амти неожиданно почувствовала под ногами пол, а потом, потеряла равновесие, споткнулась и упала.
Да, Амти определенно растянулась на полу и он определенно был холодным. Она почувствовала, что засыпает спокойным, приятным сном, и ей было абсолютно
Кто-то помог ей подняться, мягко поставил на ноги, отогнав сон. Зрение сфокусировалось не сразу, человек долго казался ей отливающим золотым светом. Но когда Амти моргнула пару раз, она увидела усталого мужчину средних лет с двухдневной щетиной на впалых щеках.
— Здравствуйте, — вежливо сказала Амти. Она огляделась. Комната была небольшой и полностью белой. Все в ней было удивительного, снежного цвета: письменный стол, телефон, стулья. Больше всего, подумала Амти, похоже на кабинет врача.
Амти снова посмотрела на мужчину, он выглядел совершенно обычным. Только его руки, сначала Амти подумала, что у него кольца на каждом пальце, а потом увидела, что золото как будто было частью его плоти.
— Надеюсь, — сказал он, голос у него был довольно подозрительный. — Ты не сошла с ума во время своего путешествия.
— Я тоже на это надеюсь.
— Как твое имя?
Амти сказала с гордостью:
— Я - Амти, Инкарни Страсти, Тварь Страха.
Она поклонилась, а губы мужчины растянулись в усталой улыбке.
— Ашдод, Перфекти Чувства, Творение Радости, — сказал он.
— Не похожи вы на радость, — серьезно сказала Амти.
— Вот и я так считаю. От тебя несет пустотой.
Он скривился, будто запах был для него едким. Амти втянула носом воздух, почувствовала запах карамели и улыбнулась.
— Для Перфекти, — сказал Ашдод. — Далеко не так приятно.
Он достал из ящика стола респиратор, надел.
— Не думал, — сказал он. — Что мне придется соблюдать технику безопасности.
— Технику безопасности?
— На случай, если кто-нибудь из Инкарни доберется сюда. Такого не случалось уже очень давно.
— А вы меня не боитесь?
— Если ты здесь, вряд ли ты очень враждебная Инкарни.
Амти подумала, а потом кивнула. Если прислушаться к себе, то можно было ощутить дрожь во всем теле, будто у Амти температура. Сам местный воздух был для нее не слишком полезен, казался горьковатым.
— Здесь тебе долго задерживаться нельзя, — сказал он. — Нужно выпустить тебя в Государство.
— Государство? — спросила Амти. — А разве это не Государство?
Ашдод вздохнул, из-за его респиратора это звучало как предсмертный хрип.
— Ты что случайно сюда попала?
— Можно и так сказать, — кивнула Амти. — Но я просветлилась. Честно.
— По крайней мере, по сравнению с твоими товарищами.
Ашдод копался в шкафу, доставая какие-то порошки, потом включил в розетку белый чайник.
— Прости, что так долго, — сказал он. — Это для нас форс-мажор, хотя мы дежурим на случай, если кто-то из вас сюда попадет.
— Мы, наверное, тоже дежурим, —
— О, не сомневаюсь.
Голос у Ашдода был такой усталый и циничный, что Амти никогда не сказала бы, что он — Перфекти.
— А у вас все такое белое?
— Нет, — сказал он. — У нас все сияет. Мы закрасили здесь окна, чтобы не ослепить охотников за тайным знанием среди Дочерей и Сыновей Тьмы.
Амти окна сразу и не заметила, так они были плотно закрашены белым. Она села на стул, расправила юбку.
— А вы не боитесь, что я ходила за Слезами и теперь уничтожу мир?
Ашдод посмотрел на нее, у него были темные глаза, такие темные, что зрачков было почти не видно. Золото на его пальцах переливалось.
— На этот случай у нас тоже есть меры безопасности, но с тобой все в порядке.
Он поскреб щетину под подбородком, хмыкнул, будто вспомнил какую-то шутку.
— А вы не покажете мне, какой у вас тут мир?
— Это строго настрого запрещено, Перфекти скрывают наличие настоящего Света даже от ближайших родственников. Неподготовленные не должны знать об истинном Месте Света.
Амти подумала, что госпожа Шэа, наверняка, не рассказывала этого даже Мескете.
— Поэтому я и дежурю в приемной, хотя это не всегда я, тебе могло повезти и больше с кем-нибудь осведомленнее. Кроме того, тебе не понравится, и, возможно, ты ослепнешь. Мы заинтересованы в том, чтобы Инкарни, которые прошли Лестницу и вышли с другой стороны мира — вышли отсюда живыми. И несли свои знания.
Амти посмотрела на закрашенные окна и заметила, что свет пробивается даже через них, глаза тут же заболели.
— Я вот не понимаю, что я узнала, — засмеялась Амти. — Ну разве что то, что у Перфекти есть свой мир?
Ашдод вскинул бровь, потом сказал:
— А ты не очень умная, да?
— Я привыкла считать, что умная.
— Зря.
Не думала Амти, что у Перфекти может быть такой ужасный характер.
— Мир един, если подумать, — сказал он. — Хотя у него и есть три части. Как три листика на ветке. Один из них в тени, другой на свету, а третий — между. Как первоклашке объяснил. Понятно?
— В общих чертах, — сказала Амти. Ашдод заваривал что-то в белой кружке, а Амти замолчала. Она чувствовала себя радостно, но вовсе не так, наверное, ощущают просветление.
— А если у вас есть собственный мир, то почему вы не воюете с нами?
— Думаешь я мечтал об этой работе? — спросил Ашдод. — Я должен сейчас заниматься тем, для чего я создан, а не просвещать тебя.
Он помолчал, а потом сказал:
— Нам, вашему народу и нашему народу, и тому, что между нами, только дай повод взять пушки и пойти воевать. Мы воевали на заре времен, когда жили в пещерах и питались подножным кормом. Когда есть война, никто не может быть счастливым, когда есть война, кто бы ни воевал, он делает это под вашими знаменами, Инкарни. Любая война — пища для вас, она ничего не дает миру. Мы не воюем, потому что знаем это. Если чем-то и можно добиться победы, так это миром.