Ночные грехи
Шрифт:
На более заметном фронте защитников Пола оскорбленные граждане звонили своим членам совета, члены совета звонили мэру, а тот обратился к Митчу лично. Холт, все еще злясь на Пола, не принес извинений. Ему платили, чтобы он делал работу, и он делал ее. Если люди хотят контролировать того, кто попал под их недоверие, пусть тогда поищут кого-нибудь еще носить значок.
На данный момент это не кажется такой уж плохой идеей, подумал он.
Чтобы убежать от телефонных звонков, Митч расположился в опорном пункте, но напоминания о деле кричали со всех стен и столов, заваленных
Он провел последние четыре часа, лично проверяя сообщение о возможном нахождении Джоша в небольшом городе Джордан на расстоянии в семьдесят пять миль от Оленьего Озера. Еще один тупик. Еще один выброс адреналина и… крах.
Холт вернулся к столу, на котором огромной стопкой лежали заявления от граждан Оленьего Озера, где они тыкали пальцем в соседей, обвиняли полицейских, учителей, отца Тома, Пола. Вернулся к телефону, который отказывался умолкнуть, принося звонки от все большего количества людей, бросающих все больше обвинений.
Это был отвратительный случай, полный уродливых вероятностей, и самое мерзкое заключалось в том, что Пол действительно был как-то с ним связан.
Логика выступала против Пола, который был не в состоянии доказать несостоятельность обвинения, не оставив после своих доводов металлического привкуса лжи. Логика указывала, что он слишком упорно протестовал против снятия у него отпечатков пальцев.
Логика выступала также против Альберта Флетчера. Человека, от общения с которым у него на затылке волосы вставали дыбом. Ему не нравился дьякон, и, когда Митч думал о Флетчере, он не мог избавиться от рези в желудке. Он поставил бы на кон свой полицейский жетон, что Флетчер в чем-то виноват. Но проблема заключалась в том, что Холт не знал, в чем именно, и ничего не мог доказать. Пока самым подозрительным в действиях дьякона, о чем доложили парни из группы слежения, была его поездка в химчистку в Татонку, притом что их было две в самом Оленьем Озере. Но это точно не дымящийся пистолет.
Митч уставился на доску. Написанные цветными мелками имена, вопросы, оставшиеся от бесчисленных «мозговых штурмов», расплывались перед глазами, как облака. Подозрения и догадки. Предположения о психически нездоровых людях в Оленьем Озере и их мотивах. Оленье Озеро… Его приют. Его чистилище. Митч чувствовал, что жил в тумане мягкого спокойствия и добропорядочности в течение последних двух лет, не обращая внимания на нарывы под безмятежной поверхностью города. Охотно оставаясь слепым и преднамеренно отключив свои инстинкты полицейского.
Он негодовал на Меган, что та оказывалась за его спиной всякий раз, когда он оборачивался; что она подталкивала его, заставляя замечать вещи, которых он не хотел замечать, рассматривать то, чего он не хотел рассматривать. Но она была права, поступая так. Он, возможно, приехал сюда с идеей укрыться и зализать свои раны, но он не мог отойти от действительности. Он не мог видеть в Оленьем Озере просто убежище. Он должен был думать о городе как коп.
Митч смотрел на испачканную
Флетчер проводил занятия во время похищения. Если он замешан в это дело, у него, скорее всего, был сообщник. Однако никакой связи между ним и Оли Свэйном не найдено. Также не было никакой уверенности, что Оли как-то причастен к преступлению. Да, его фургон почти идеально подходил под описание фургона, который Хелен Блэк видела вечером, когда пропал Джош. Но криминалисты не нашли ничего полезного в машине, которую Оли купил у Пола…
Доска объявлений издевалась над ним.
невежество не значит невинность, но ГРЕХ
я немного опечален небольшим ГРЕХОМ
а Эманация мой ГРЕХ
Оплакивает громче всех…
— Дай мне хоть какую подсказку, чтобы двигаться дальше, ты, сукин сын, — пробормотал Митч. — Тогда мы посмотрим, кто из нас невежда.
— Я все думаю, может быть, он уже дал нам что-то, а мы просто не видим?
Меган стояла в дверях, взъерошенная и помятая. Конечно, ее день по напряжению был таким же, как и его. Возможно, еще хуже. Похоже, ей нужен кто-то, на кого можно было бы опереться, но вряд ли она примет предложение от него. Митч смог бы все, но она злопамятна, и, по большому счету, он сам виноват в этом.
— Что-нибудь слышно от Де Пальмы? — поинтересовался Холт, когда она присела через два стула от него.
Меган покачала головой.
— Хотелось бы думать, что отсутствие новостей — уже хорошая новость, но я не настолько наивна. Кроме истории с пальчиками Пола, я обнародовала в прямом эфире тайную жизнь Пэйдж, почти напрямую назвав ее шлюхой. Мне кажется, что я уже слышу его реакцию. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Митч усмехнулся.
— С твоей дипломатичностью тебе прямая дорога в полицию нравов.
Меган криво улыбнулась.
— Спасибо. — Она водила большим пальцем по столу, создавая неопределенный узор. — Ты знаешь, удивительно, но там оказалось немало людей, жителей города, готовых поверить в виновность Пола.
— Они хотят понять, кто это сделал, — сказал Митч. — И они скорее поверили бы, что это был кто-то из своих, чем какое-то безликое зло. Они предпочли бы Пола, потому что тогда все зло будет хорошо и аккуратно упаковано в одной семье. Тогда они смогут вернуться к размышлению, что они все в безопасности, потому что ложка дегтя оказалась не в их бочке меда.
— Возможно, и так, но многие действительно верят, что он сделал это.
Митч вздохнул. Как ужасно, что она почувствовала себя под давлением и знала, что у нее не так хорошо прикрыта спина, как у него. У него были семья и друзья, принимающие чью-либо сторону в этом деле, надеющиеся, что он свяжет все эти разрозненные улики в одну красивую желтую — цвета надежды — ленту, похожую на те, которыми жители Оленьего Озера обвязали деревья и фонарные столбы. У него было прошлое, как швырнула она ему в лицо вчера вечером.